— Что у вас здесь происходит и почему вы так поздно вернулись?
Услышав голос Кемдигина, мне захотелось скривиться как от зубной боли. Ну, зачем он появился? Без него вечер был таким хорошим. И ведь глава охраны не спросил, где мы были, а только почему вернулись так поздно. Значит, прекрасно знает, как и где именно я провела время. Ну и зачем тогда эта демонстрация разгневанного диктатора?
С трудом сдерживая возникшее раздражение, я обернулась к возвышающемуся за моей спиной Берозаю, самым елейным голосом поинтересовавшись.
— А вы что, не знаете, что именно может задержать девушку с парнем, когда они уединяются? Вы мне казались более опытным. Или вас удивляет не столько вопрос, что, как почему так долго? Нет, вы правы, для некоторых, это, конечно же, пятиминутное дело, — говоря последнюю фразу, я скептическим взглядом окинула фигуру Кемдигина, после чего, как бы между прочим продолжила, — ну а другим надо чуть больше времени, чтобы получить … м-м-м … удовольствие от общения. Особенно, когда оно приятное.
Ну что же, каждый может делать свои выводы из услышанного, так сказать, в меру своей распущенности. Судя по тому, как на меня смотрел Берозай, его мысли были очень, очень распущенные.
Многозначительно улыбнувшись, я придвинулась ближе к Нарзурту, обаятельно тому улыбнувшись. Отсылка на приятное общение, была камнем в огород главы безопасности. Ведь с ним невозможно было разговаривать, так как он только и делал, что раздавал приказы, морально напрягал, а еще портил настроение всем своим видом.
Вот и сейчас все повторялось, как с врачом. Мой охранник, из приятного собеседника, при виде своего шефа, превратился в холодное изваяние, застывшее памятником самому себе. Кемдигин же, вместо того, чтобы удовлетвориться моим ответом и пойти по своим делам, пришел в бешенство.
— Идите к себе, с вами я завтра поговорю, о том, как вы должны себя вести, пока находитесь под моей ответственностью.
По тому, с кем он собирается сейчас разговаривать и на ком собирается срывать свою ярость, я поняла по горящему взгляду огнедышащего дракона, бросаемому на выбранную им на растерзание жертву. Вот только я не собиралась ни убегать, ни прятаться. Сейчас я готова была принять бой, переведя весь огонь на себя.
— А что не так с моим поведением? — получилось именно так, как я и задумала. Кемдигин оторвал свой тяжелый, давящий взгляд от моего охранника и перевел его на меня. Неожиданно я поняла, что в отличие от Нарзурта, гораздо легче воспринимаю попытку морального прессинга со стороны главы охраны. Лоб моего сегодняшнего добровольного экскурсовода, уже блестел от выступившего пота, да и его напряженная фигура говорила, насколько ему тяжело. Мне же, скорее было неприятно. Поэтому я смело бросила вызов зарвавшемуся деспоту, возомнившему себя властелином Ниара. — Насколько я помню, прогулка до утра Нины и Адикари у вас не вызвала той волны недовольства, как моя. И не только этой пары, но еще и, как минимум, двух других. Даже, наоборот, вы мне сказали, что все так и должно быть. Так какие могут быть претензии ко мне? Тем более, что в отличие от некоторых девушек, я абсолютно свободна от каких-либо обязательств. Да и вернулась я не утром, а чуть за полночь. Можно сказать, еще детское время. И, в честь чего тогда эта дискриминация по непонятно какому признаку?