Уже не показываю удивления: лишь глотаю подступившую к горлу горечь. Неужели Элю тоже затянуло в этот кошмарный сон? Но как?
— Сегодня к ночи ближе приедет раммон Граб, — Аврора поворачивается к Эле — или не к Эле, — Ты знаешь, как он любит. Сделай так, чтобы мне не пришлось краснеть перед высшим светом.
— Пф… Можно подумать, ты когда-нибудь краснела? Разве что, не из-за меня, — подруга чинно проходит мимо меня, насыпает зерна кофе в небольшую ступу и долго молотит их деревянной толкушкой. — А эта что как голодный оборотень сидит? Первый клиент запросил слишком много блаженства? — она смотрит мне в глаза, и ехидная улыбка гуляет по ее светлому лицу. Эля никогда так не улыбалась. У подруги улыбка теплая и искренняя, а у этой — змеиная.
— Да помолчи ты, Эвира! — Аврора хлопает ладонью по столу, и чашки со звоном подпрыгивают. — Как будто не помнишь, какая сама сюда пришла! — А потом переводит взгляд на меня: — У вас ведь все получилось с Олдесом?
— С Олдесом? — я мнусь, пока не понимаю, что Аврора имеет в виду Олега. Вот же гад ползучий, даже имя настоящее скрывает. Аферист он и в Африке… тьфу, в Империи аферист. — Да, да, все нормально.
— Ну, если ненормально… — Эвира подходит ближе и кладет худющую руку на мое плечо. — Я могу подсказать, как лучше, чтобы не было конфуза.
Смотрю снизу на подругу и не верю ушам и глазам. Она говорит о помощи, а звучит почти так же, как «я тебя ненавижу». А после ее предательства — это смотрится весьма впечатляюще. Что за театр они тут устроили? Хотя мысль о том, что я во сне или в другом мире уже крепко засела в голове. Я даже не удивлюсь, если здесь и другие мои обидчики найдутся.
— Эвира — лучшая из моих девочек, — подтверждает Аврора. — Наши гости за нее бьются, но не каждому дано оплатить ночь с ней.
Сцепляю руки в замок, чтобы скрыть дрожь, но они все равно трясутся. Не получается представить Элю куртизанкой, как ни стараюсь. Даже когда вижу ее перед собой — не выходит и все! Это какая-то ошибка!
— Будешь работать от души, — тянет Эвира и снова улыбается наискосок. — Будет и тебе теплое местечко в нашем мире. Я пока пройдусь, Аврора, — она оставляет чашку кофе на столе, нетронутую. Будто заходила позлословить, а не выпить утренний напиток.
Я выворачиваю шею. Это и правда отражение моей подруги: замужней матери троих карапузов? У меньшего я даже крестной стала. А где теперь ее дети? Муж? Неужто она всем пожертвовала ради наживы? И почему я не удивлена?
Взгляд скользит по двери, что захлопнулась за Эвирой, а затем замирает на стене, где вместо ламп висят старинные канделябры. А за окном качается толстое пузо дирижабля. Дирижабля?!