Память, как назло, воскрешает картинки прошлого. Дрожащий в полумраке лоскуток света — у нас в прихожей всегда мигала лампочка; спертый воздух, провонявший парами алкоголя, и грубая ладонь, зажимающая пол-лица, чтобы не кричала… Десять лет прошло, а я еще живу с этим.
Впервые за день я не в состоянии обуздать свои эмоции. Ужас прорастает все глубже, мешает дышать, опутывает сердце. Облизываю губы, загоняя его под коросту милой улыбки. Снова поднимаю голову и дерзко смотрю в глаза мужчины.
Ничего не изменилось. Я вижу лицо моего отчима: Виктора Шувалова.
Он манит меня пальцем, как свою собачонку, и сально скалится.
— Элен, я долго буду ждать?
Правило № 8. Вовремя одумайся
— Краля, — бормочу я, пытаясь побороть отвращение и гнев. Они клокочут внутри, словно ведьмино варево. — Это про меня, что ли?
Замечаю, что у Виктора в этом ужасном сне, или мире, длинные блеклые волосы, стянутые в тугой хвост на затылке. Я иду за ним по коридору и замираю перед дверями в чужую комнату. Он приглашает войти, а я отступаю, но позади оказывается Аврора. Как цербер, в самом деле.
— Элен? — отчим смотрит на меня и переводит взгляд на кровать, что красуется пышным убранством в центре помещения. — Ты испытываешь меня?
— Зачем вы меня сюда приволокли? — говорю бодро, но голос предательски начинает хрипеть. Если я шагну через порог — окажусь в ловушке.
Виктор кивает хозяйке, и та быстро удаляется. Мне хочется сорваться и побежать за ней следом, но в коридоре вырастают трое крупных мужчин, одинаковых на лицо. Охрана?
— Поговорить, — сухо отвечает отчим и присаживается на кровать. Забрасывает ногу на ногу и вольготно откидывается назад.
Дверь за спиной гулко ударяется о косяк, и автоматический замок щелкает, закрываясь. Мы вдвоем в маленькой комнатке, и меня уже тошнит от его запаха. Эта спальня очень похожа на мою, разве что, чуть просторнее и убрана в изумрудных тонах.
— О чем? — я стараюсь не показывать испуг.
— Братец твой вытворил, — Виктор начинает спокойно. — Сбежал из города. Ты понимаешь, что это значит?
— Полагаю, вы меня отпустите? — дерзко вскидываю бровь.
— Отпущу, конечно. Лет через десять.
— Вы очень добры, — стараюсь скрыть возмущение. Неужели для меня больше нет пути назад, и мне придется добрый десяток лет под мужиков ложиться?!
Отчим — или не он — лыбится и потирает ткань покрывала широкой ладонью, а меня вздергивают воспоминания. Отступаю к стене и отворачиваюсь. Стараюсь успокоить сама себя. Это ведь другой Виктор, не тот!
— Но я ценю чистых девочек и потому снова предлагаю тебе… — он приподнимается и стягивает за собой покрывало, — лучшие условия. Будешь обслуживать только меня и некоторых моих партнеров по бизнесу. Посчитаю год за два. Может, даже успеешь еще семью завести и детишками обзавестись, кралечка.