— Потому что счастлива, — отвечает она.
Осторожно вытираю слезы и наклоняюсь. Сердце, будто сорванный механизм, скрипит шестеренками в груди и не дает дышать.
— Я не хочу, чтобы ты думала, что я выкупил тебя из-за… — застываю у ее губ, — этого.
Элен опускает взор, но лишь на миг, чтобы снова встретиться со мной искрящимися глазами. Смело кладет руку мне на грудь: туда, где рвется наружу сердце. И я знаю: ее сердце сейчас бьется в такт с моим. Так же быстро. Так же неистово.
— Я уже понимаю, из-за чего, — шепчет она и неожиданно прижимает руку плотнее. — Из-за этого.
Признать, что сорвался с цепи, тяжело, но я больше не могу дышать и говорить. Перехватываю ее руку и целую ладонь. Запах кожи волнует и кружит голову. Как же я смог снова в эту сеть запутаться? Неужели добровольно склонился перед женщиной?
— Я схожу с ума… Ты нашептала мне любовь к тебе, признавайся? — говорю с надрывом и, оттесняя Элен к стене, поднимаю руки над головой.
В ее глазах загорается испуг, и Элен мотает головой:
— Я не делала этого. Мои иллюзии недолговечны. Все, на что я осмелилась — небольшая шутка в магазине.
— Только не обманывай, — напираю, но голос до жути спокойный. Мне кажется, что я сейчас в лед превращусь. Будто вырвать из нее хочу признание, как облегчение.
— А ты мне тогда что нашептал?! — дерзит Элен и скалится, как волчица. — В настойку что-то плеснул? Или ты думаешь, что мне так интересно количество нулей на твоем счете?!
Метко. Усмехаюсь и прижимаю лоб к ее лбу.
— Прости, я просто несколько ошеломлен. Я хочу тебя, Элен. Хочу… — ее руки все еще держу над головой и не позволяю освободиться. Шепчу в губы: — Как будто мне восемнадцать, и гормоны взбесились. Ты только скажи «нет», и больше я к тебе не прикоснусь.
Элен дрожит. Ее кожа покрывается мурашками, как дождевыми каплями: подбородок, шея, грудь… Боится. Но чего? Моей внезапной дерзости? Моего напора? Или… своих желаний?
— Да, — проговаривает она. Не краснеет, не опускает взор: просто смотрит мне в глаза. Пристально и мучительно. — Да. Да. Да.
Зажимаю ее кисти одной рукой, второй распахиваю халат и глажу шелковистую кожу. Сиплю от нехватки воздуха и касаюсь нежных губ своими, будто ищу источник. Пью. Терзаю язык, прикусываю кожу и впитываю каждый вдох. Хочется рычать, потому что желание рвет на части.
Она подается навстречу — настолько, насколько позволяет моя хватка — и прижимается ко мне. Отвечает на надрыве, кусает губы и сплетается со мной языком. Ее грудь каменеет и наливается под моей ладонью. И уже не нужно скрывать то, как сильно я ее хочу.