Держа в руках моток веревки, я удивляюсь, почему он использовал полоски ткани из простыней, а не более надежную веревку, чтоб связать меня. Я поворачиваюсь и смотрю только на американца, ожидая, что он скажет делать мне дальше, стараясь не встретиться взглядом с Изель. Ей всегда с легкостью удавалось напугать меня.
Американец кивает в сторону Изель.
— Завяжи ей руки за стулом, — дает он указания.
Мое сердце подскакивает. Изо всех сил я стараюсь не смотреть на нее, но попытка не удается, когда он произносит слова, и я смотрю на нее. Она, несомненно, схватит меня, если я буду стоять так близко к ней.
Борьба в моих глазах говорит американцу, что я не могу сделать это, не могу.
Он незаметно направляет пистолет в сторону Изель, его запястье все еще находится на ноге.
— Она не тронет тебя,— произносит он, глядя только на меня. — Если она дернется, и я почувствую опасность, я убью ее и она это знает.
Краем глаза я вижу, как в гневе раздувается ноздри Изель и она кривит рот.
Американец снова кивает в сторону Изель и делает знак, что я могу продолжать
Перебирая веревку пальцами, я снова переступаю через тела и медленно двигаюсь к Изель, обнаружив, что чем ближе я к ней подхожу, тем невозможней становится не смотреть на нее. Она улыбается. Видно, что мои руки сильно дрожат, и она замечает это; не поворачивая головы, быстро пробегает по ним своими карими глазами.
— На сей раз тебе и в самом деле это удалось, — с насмешкой говорит она. — Как ты смогла перебраться через забор? Лидия помогла тебе?
Я уже почти за ней, когда она произносит имя Лидии, и я замираю на месте, а Изель отмечает в моей реакции действительное: беспокойство. И она хватается за это.
От садистской улыбки приподнимаются уголки ее губ.
— А, понятно, — произносит она. — Она же тебе помогла. — Она щелкнула языком. — К несчастью для бедной Лидии она будет наказана. Но ты об этом знала, не так ли, Сэрай?
— Лидия не имеет ничего общего с этим!— Кричу я на испанском, будто снова нахожусь в лагере.
Я знаю, что она пытается достать меня, но также знаю, что ее слова о наказании Лидии правда, и я уже жалею о своей реакции. Потому что именно это она хотела увидеть. Ситуация меняется к худшему. Она касается не только меня. Мне следовало знать это, до того как я выбралась из того окна. Хавьер и Изель знали как мы стали близки с Лидией за такое короткое время.
Часть меня хочет сдаться и вернуться, но сейчас, когда американец контролирует ситуацию, от меня ничего не зависит.
— Хватит болтать, завяжи ей сзади руки. — Говорит со спины американец.