Я проглатываю половину куриного сэндвича и жадно выпиваю практически всю воду из бутылки. Я давно уяснила, что в таких местах нельзя пить воду, кроме как из бутылок, иначе можно отравиться.
Американец потягивает кофе, читая местную газетенку. Со стороны мы могли бы сойти за нестандартную женатую пару, которая завтракает в типичном американском городке. Нестандартная, потому что мне всего двадцать три года, а американцу, он старше меня. Может быть за 35.Если бы я ничего не знала о нем, и однажды увидела его, сидящим за столом, как сейчас, с ногами на полу и локтями на столе, я бы посчитала его привлекательным для взрослого мужчины. У него приятные черты лица, несмотря на щетину, острые скулы и пронизывающие сине-зеленые глаза, которые, кажется, все подмечают, но ничего не выражают. Он очень высок, худощав и имеет устрашающий вид. Я нахожу, что он пугает меня больше чем Хавьер, даже не говоря ни слова. Тем не менее, я чувствую, что мне лучше находиться в бегах с американцем, чем быть рядом с такими как Хавьер.
По крайней мере сейчас. Это изменится, когда он передаст меня обратно Хавьеру.
Но я лучше умру, чем позволю этому случиться.
— Ты скажешь как тебя зовут?— спрашиваю я.
Он поднимает глаза от газеты, не меняя положения головы.
Я тут же понимаю, что у него нет ни малейшего желания отвечать мне, откровенничать с "заложником", но он, в конце концов, бросает мне подачку.
— Виктор.
Я так поражена, что он ответил, что уходит секунда на обдумывание следующих слов.
Я пью воду.
— Откуда ты? — спрашиваю я.
Стоит хотя бы попытаться.
— Почему бы тебе не закончить с едой. — Предлагает он и возвращается к газете.
Ты знаешь мое имя. Ты знаешь, откуда я. Почему бы тебе не шутить надо мной. Горечь в моем голосе была не случайной.
Я полагаю, что если бы он собирался меня убить, я была бы уже мертва. Потому я боюсь его не так сильно, как советует мне мое сознание.
Он вздыхает и раздраженно качает головой.
— Я родился в Бостоне. У меня есть сестра, младше меня на год. Моя мать где-то в Будапеште. Мой отец мертв. Он был первым кого я убил.
Те крохи мужества, что я в себе нашла, испарялись прямо на глазах. Я внимательно осмотрелась по сторонам, ища человека за прилавком, который продал нам еду.
Он подметает пол в противоположной стороне магазина, не обращая на нас никакого внимания.
Я оглядываюсь на... Виктора, нервно глотая то, что осталось от слюны во рту.
— Ты убил своего отца? Я должна поверить, что это было по какой-то очевидной причине: его отец избивал его мать, что-то вроде этого.
Он кивает.