Я вздыхаю.
— Но они только спрашивали о запчасти к автомобилю. Может, у них сломалась машина. Я слышала их разговор.
— Ты слышала код.— Поправляет он меня.— Он спрашивал хозяина о детали, которая не имеет отношения к машине.— Он смотрит на окно магазина, где припаркован другой грузовик.— Когда хозяин магазина сказал, что у него есть деталь, он подтвердил что ты здесь.
Чувствуя себя глупо, я продолжаю притворяться, пытаясь справиться с отупением.
— Так почему они ничего не сделали?
Он слегка качает головой.
— Они следили за нами, — отвечает он.— Или они собирались задержать нас. Пойдем. Нам нужно уходить.
Когда я недостаточно быстро иду за ним, он берет меня за руку и выводит из магазина и мы направляемся к грузовику, припаркованному недавно у входа, представляющему из себя груду старого металла, но все же новее того старого ржавого форда, что, должно быть, принадлежал хозяину магазина.
Он открывает дверь с пассажирской стороны.
— Садись, — командует он.
Смутившись, я просто смотрю на него, но в следующий момент, он отрывает меня от земли и заталкивает в кабину. Не смея противиться ему и тратить то малое время, которое у нас есть в запасе, я жду, пока он достает пистолеты из сумки и кидает их между нами на сиденье. Он захлопывает тяжелую дверь, как только он оказывается внутри.
— Что мы делаем?
Он находит нужный ключ и заводит машину с первой попытки, грузовик урчит и начинает оживать. Он дотягивается до коробки передач возле руля и приводит грузовик в движение, едва не задев хрупкий деревянный навес, закрывающий фасад магазина, разворачивается и уезжает.
— Машина слишком бросается в глаза, — говорит он.— Мне нужно было избавиться от нее, но натолкнуться на транспорт здесь, который не поломается через двадцать миль - удача.
— Мне было интересно, почему ты вообще ездил на такой красивой машине, — спрашиваю я.
— Тогда я не был мишенью.
— Теперь из-за меня ты ею стал.
Я выглядываю в боковое окно, наблюдая за грязным вихрем следом за грузовиком. Мы быстро проезжаем по голой пустыне, грузовик трясется и подпрыгивает на выбоинах, до тех пор, пока мы опять не попадаем на асфальтированную дорогу.
— Виктор? — спрашиваю я, и он бросает на меня взгляд, будто то, что я называю его по имени, странным образом нервирует его.
Я решила не говорить то, что собиралась сказать, потому что говорила это раньше и это тогда ничего не решило.
Я смотрю в сторону, он тоже отводит от меня взгляд.
— Неважно, — говорю я.
Придерживайся нового плана, Сэрай, говорю я про себя и чувствую себя глупо, когда на какую-то долю секунды пугаюсь, что он может услышать мои мысли.