Зрелище было настолько величественным и непривычным уму человеческому, что душу Дмитрия заполнил слепой животный ужас.
Здесь не было времени, которое он знал; здесь не было пространства, к которому он привык.
Распахнувшаяся перед ним бездна чужого пространства грозила поглотить его. Огромные плоскости с неодолимой силой надвигались, чтобы раздавить его.
Сознание Дмитрия угасало. Он не знал уже, кто он и откуда?
Куда идти? Как спастись? Где Земля?
Откуда-то появилась уверенность, что там, меж колоссальных глыб движущейся материи, затерялась невообразимо маленькая пылинка — вся наша Вселенная.
Дмитрий застонал и, отшатнувшись, почувствовал холод стены. Это было что-то материальное, знакомое. Это был путь к спасению.
Он поднял руки и ухватился за край стены. Ведомый одним инстинктом самосохранения, извиваясь, как червяк, Дмитрий подтянулся и… выбрался в промозглое утро реальности.
Он долго сидел на краю стены — неподвижный, с окаменевшим лицом. Наконец, способность воспринимать окружающее снова вернулась к нему. И первое, что он увидел, это обращённое к нему лицо человека в потрёпанном пиджачке, стоящего у стены. Лицо выражало холодное безразличие.
— Хронос… — слабым голосом сказал Дмитрий. — Хронос, вы где были? Почему не отзывались?
— Здесь и стоял.
— А я… Знаете ли… Там, внутри… — тут судорога исказила лицо Дмитрия. — Наверное, слишком много углекислого газа накопилось там, внутри. Я вдохнул — и такое… такое почудилось!
— Может, и не почудилось, — гнусный голос снова делал своё гнусное дело. Опять, как когда-то, безмерная тоска стала овладевать Дмитрием.
Все желания угасли. Не было сил даже поднять руку. Работа, больница, заводные коллеги, Хронос… Как это всё мелко, ненужно… После имени «Хронос» само собой всплыло имя «Та, от которой клубника лучше растёт».
«Ну, нет! На этот раз ты меня так просто не возьмёшь!» — подумал Дмитрий, и волна ярости смыла тоску и усталость.
Он легко спрыгнул со стены и упругим шагом подошёл к Хроносу.
— Где девушка? — спросил Дмитрий глухо, приблизив своё лицо к лицу Хроноса.
Тот молчал и улыбался темно и загадочно.
Дмитрий скрипнул зубами и ухватил странного, так ненавидимого им человека за лацканы. Гнилая материя затрещала. Хронос не сопротивлялся. Выражение его лица не изменилось.
— Кто ты такой?! Говори правду! Говори! Говори немедленно! А не то…
Он попытался встряхнуть его, но Хронос стоял, как изваяние. Казалось, он не слышит обращённых к нему слов.
— Говори!
Хронос легко разжал руки доктора и сказал, скучая:
— Отпусти меня, ибо уже восходит заря.