— Успеешь! — подтвердил Егор, выходя из квартиры. — Я в сказке долго-долго был, когда за Марксом ходили, а здесь всего несколько минуточек прошло.
Дед Мороз стоял в дверях и жалобно улыбался. Егор сел рядом с сестрой и прижался к её плечу.
— Ничего не бойся, они же мои друзья. Они хорошие.
Глаша поднялась на площадку и встала лицом к дедушке, спиной к четвёртой квартире.
— Хорошо. Вы — Дед Мороз. — Она прислушалась к собственным словам, мысленно назвала себя дурой, но продолжила: — Возможно, я… Что там надо делать-то?
— Известно что, — с удовольствием подхватил дед. — Снегурка моя главная помощница. Первая в дом к детишкам приходит, веселит, хоровод собирает, истории занимательные рассказывает, к встрече со мной подготавливает. Подаркам учёт ведёт, на почту за пенсией ходит, в собес, ну и по хозяйству там, за картошкой, в аптеку…
Глаза у Красивой-младшей поползли на лоб.
Гаврила влез между ними и подёргал Мороза за край шубы.
— Стопорись, старый пень, такого уговора не было! Мы Глафиру тебе только на пару дней одолжим, а потом другую подберём, пускай та, другая, в собес ходит.
— Кошмар какой-то. — Сестра закатила глаза и возмущённо глянула на Егора, стоявшего рядом. — Ты во что меня втянул, мелкий?!
В этот момент дверь четвёртой квартиры со страшным грохотом распахнулась, и Кощей Бессмертный собственной персоной предстал перед ними.
— А вот во что!!! — проскрежетал он и схватил Снегурочку за талию.
Глаша выронила сумочку и завизжала, дёргая ногами. Кощей с ценным грузом попятился назад. Переодеться он не успел и выглядел просто ужасно. Мятый, в драном парике, сбившемся набок, в грязных бинтах, как мумия. Та ещё страхолюдина!
— Вы моих девок спёрли, а я за это вашу конфискую. Понятно?!
Такого поворота социальной справедливости никто не ожидал. Глаша визжала, меся ногами воздух, и друзья первым делом едва успели ухватить похищаемую за сапоги. Сапожки сидели крепко. Кощей тянул девушку к себе, а Дед Мороз, Гаврюша и Егор — к себе.
Красивая-младшая орала как психическая, и если бы время не было остановлено, то на её вопли сбежался бы весь микрорайон. Дед тянул за правый сапог, младший брат — за левый, а домовой тащил самого Егора. Глаша яростно молотила руками, пытаясь ухватить негодяя за волосы.
— Парик?! Тьфу, гадость какая…
И, развернувшись, случайно взглянула в лицо похитителя. При виде лысого Кощея, без очков, с впалыми щеками, острыми скулами и лошадиными зубами она реально поняла, что такое настоящий шок и что сказки не врут…
Гаврюша первый понял, что игра в перетягивание каната кончится плохо, "канат" порвётся, и все разлетятся по углам. Он достал из-за пояса волшебную палочку, взмахнул, но ничего особо гениального в тот критический момент придумать не смог.