— И, разумеется, ни минутой позже? — с улыбкой спросил Красивый-старший, подмигивая дяденькам.
— И ни минутой позже, — подтвердил Егор.
Вал Валыч взглянул на наручные часы:
— Ну что, мужики, успеем составить весь список?
Дяденьки улыбнулись.
— Диктуйте! — решительно предложил папа. — Набираю на бланке приказа, чтобы смотрелось натурально!
Дяденьки рассмеялись.
— Увеличить зарплату! — подкинул один.
— Втрое, — добавил второй и прыснул.
— Двухчасовой перерыв на обед! — хихикая, присовокупил третий.
— За счёт фирмы! — уточнил Вал Валыч, щёлкая клавиатурой.
— Рабочий день с одиннадцати до трёх!
— Пятница, суббота, воскресенье — выходные!
— И никаких совещаний! — строго добавил папа. — Рас-с-с-печатать! Держи, сынок! — Он вручил вылезший из принтера лист бумаги Егору. — Можешь нести подписывать!
И дяденьки снова дружно расхохотались.
Секретарши Кати в приёмной уже не было. Поэтому мальчик, ни у кого не спрашивая разрешения, влетел в кабинет, в котором громко рыдал Олег Петрович.
— Я негодяй! — вопил он, стуча лбом об стол. — Какой же я подлец и негодяй! Нет мне прощения! О, совесть лютая, как страшно ты караешь…
— Действуй, клиент готов! — подсказал из-под стола Гаврюша.
Егор осторожно подошёл к начальнику.
— Не плачьте, пожалуйста, дяденька директор! — тихо попросил мальчик и сел за стол, прямо перед лежащим на нём зарёванным начальством.
Поверженный Олег Петрович в изнеможении всхлипнул.
— Мальчик, — скорбно улыбнулся он. — Прости меня, мальчик! Я так себя плохо вёл! Что мне сделать, чтобы ты меня простил?
— Ничего особенного, — сказал Егор. — Подпишите это, и все вас сразу полюбят.
— Правда? Подписать, и всё? — искренне удивился Олег Петрович, принял ручку от домового и черкнул по листочку. — Всё-всё-всё?
— Ага! — подтвердил Красивый-младший.
— Спасибо, мальчик! — неуверенно поблагодарил толстяк.
— Да не за что, Олег Петрович! — ответил Егор, унося с собой листок. — Можно мы с папой домой поедем? А то у нас там только кот и бабушка.
— Разумеется, мальчик, езжайте! — Директор впервые за много лет чувствовал себя бесконечно счастливым.
Гаврюша оседлал веник и стоял на подоконнике перед распахнутым окном, с котомкой за спиной и рацией на шее.
— Догоняйте, братцы! С меня мигалка! — крикнул он и вылетел.
В кабинет ворвались папа и дяденьки, с которыми он смеялся. Директор улыбнулся им и приветливо помахал ручкой.
— Егор! Ты зачем сюда пошёл? Я же пошутил! — возмутился Вал Валыч.
Мальчик передал отцу теперь уже официальную бумагу, и тот с ужасом уставился на знакомую подпись.
— Теперь вы будете меня любить, правда? — шмыгнув носом, спросил директор.