застройщиком дома, а потом расслаблюсь. А ты?
— Обычно, в пятницу вечером ты встречался с женщиной. — Элизабет открыла
свою банку с «Пепси». — Ты не должен прятать свою сексуальную жизнь. Мы друзья, а
друзья иногда говорят и о таких вещах.
Роджер внимательно посмотрел на неё, держа в руке вилку, наполненную
китайским рисом.
— Если бы мне было что скрывать, то я не стал бы, но ничего такого нет. У меня
нет никакого свидания в эти выходные. Я просто взял паузу от всего этого.
— От чего? — спросила его равнодушно, но с бешено стучавшим сердцем. Потому
как, даже если она и не произнесла этого вслух, Элизабет никак не могла отделаться от
мысли, что он берёт перерыв от женщин из-за неё. Это звучало как безумие. Глупо.
Самонадеянно. Несмотря на это... — От женщин?
— За исключением тебя? — Приподнял одно плечо. — Да.
— П-почему?
— Потому что в этот момент нет никого, с кем я хотел бы встречаться. Мне нужно
немного времени для себя самого. — Он положил вилку. — Почему ты спрашиваешь? Ты
бы предпочла, чтобы я отправился во все тяжкие и занимался сексом?
Элизабет уставилась на него.
— В обоих случаях, это не имело бы значения, ты так не думаешь? Если ты
отправишся в постель с другой женщиной, мы, по-прежнему, остаёмся друзьями. И если
ты этого не делаешь, мы также, по-прежнему, останемся друзьями. Важно только то, что
ты делаешь вещи, которые хочешь делать, а не те, которые я хочу, чтобы ты делал. Так
что можешь переспать спокойно, с кем хочешь. Так или иначе, меня этот факт не волнует.
О Боже, прекрати болтать, Элизабет!
— Но ты предпочитаешь, чтобы я разгуливал и занимался сексом? — Не унимался
Роджер. — Тебе будет легче меня ненавидеть, если я не смогу держать дружка в штанах.
Поэтому ты могла бы презирать меня, не так ли?
Она ничего не ответила.
На самом деле именно так и обстояло дело, и он это понимал.
Роджер вновь взял в руку вилку и погрузил её в рис.
Ели в тишине. Когда она закончила, то откинулась на спинку стула. Элизабет взяла
банку «Пепси» и прошлась по нему взглядом. Его плечи были напряжены, а челюсти
плотно сжаты. Теперь она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать — всё это было
признаками недовольства. Ему не нравился тот факт, что она думает о нём, как о мужчине
продолжающим заниматься сексом с другими женщинами. И она тупо осталась этим
довольна.
«Итак, что ты собираешься делать?» — провоцировал голос в её голове.
Элизабет откашлялась, нарушая тишину.
— Я не хочу, чтобы ты спал с другими женщинами и, разумеется, если ты так
поступишь, то для меня, действительно, будет легче, — призналась она. — Я не хочу, чтобы ты мне нравился, Роджер.