Живот и внутренности тянет от суровости наполненности, и я со стоном скребу пальцами по столу и задеваю стоящий бокал, от чего тот со звоном разбивается. Следом за ним падает стакан минеральной воды, покрывая брызгами мое предплечье и запястье, но Кейна это не сильно беспокоит, потому что он продолжает методично вбиваться в меня, не переставая исследовать глазами.
— Не так уж я омерзителен, судя по тому что ты течешь на мой член.
Мое возражение тонет в громком шлепке сталкивающейся плоти и собственном крике, потому в этот момент Кейн дергает мои бедра на себя, одновременно толкаясь эрекцией навстречу. По телу прокатывается волна боли, граничащей со странным наслаждением, которое стремительно нагнетает пульсацию внизу живота. Неправильно, мелькает проносится в голове. Неправильно это чувствовать. И словно в попытке меня окончательно растоптать, пальцы Кейна ложатся мне на клитор и начинают его массировать. Это касание мягкое, но настойчивое, и так контрастирует с твердостью, раздирающей меня изнутри, что эти совместные ощущения производят ошеломляющее действие на мое тело. Ноги начинают трястись мелкой дрожью, спина выгибается дугой, и я распадаюсь на части, со стоном выпуская свой оргазм на свободу.
Еще до того как меня пульсация внутри меня стихает, и я успеваю открыть глаза, руки Кейна переворачивают на живот, и его член вновь врывается в меня коротким толчком. Положив ладонь мне на поясницу, он начинает быстро и резко вдалбливаться в меня, с силой сжимая ягодицы. Я стискиваю зубы, чтобы заглушить комок стонов, потому что хотя бы так хочу пойти наперекор его приказу быть громкой, но каждый новый толчок выбивает из меня новый крик словно пыль из лежалой подушки.
Грудь начинает ныть от сурового трения о стол, и каждый шлепок соприкасающейся плоти отдается искрами боли в животе, и когда мне кажется, что больше вынести я не смогу, наполненность внутри меня исчезает. Слышится странный щелчок, и в ту же секунду я ощущаю тяжесть раскаленной эрекции между ягодиц. Руки Кейна сжимают их и спустя несколько длинных толчков, слышится глухой звук, похожий на стон. Вздрагивая словно от ударов тока, я принимаю ожоги горячих брызг на спине и пояснице. А затем все стихает.
Я разлепляю веки, упираясь взглядом в упавшую бутылку с вином, рядом с горлышком которой растекается рубиновая лужа. Справа валяется разбитый стакан. Слышится звук закрывающейся молнии и короткое распоряжение:
— Не двигайся.
За ними следует стук шагов, звук включившейся воды, и через несколько мгновений я ощущаю прикосновение теплой влажной ткани к своей спине и к ягодицам.