Тяжелая ладонь накрывает мою и тянет вниз, к ребристой резинке спортивных штанов.
— Трогала когда-нибудь член? — без тени заигрывания или флирта спрашивает Кейн, слегка поднимая темную бровь.
Настойчивая прямота его взгляда обескураживает, а влажный палец, лениво массирующий нижнюю губу отвлекает, поэтому все, что я могу сделать — это отрицательно мотнуть головой. О каких членах он говорит, что если мое сердце и тело хранит верность ему одному с тех пор, как мы впервые встретились.
Глаза Кейна прищуриваются, словно берут на себя функцию детектора лжи, и внимательно изучают мое лицо, после чего он ровным голосом отдает свой очередной приказ:
— Спусти руку вниз и потрогай меня.
И я словно запрограммированная его командами кукла-робот скольжу подушечками вниз: с замиранием сердца миную преграду в виде плотной ткани и сразу же упираюсь во что-то тугое и горячее, оставляющее влажный след на пальцах.
— Трогай.
Я обхватываю член неуверенной рукой, ощущая как под тонкой атласной кожей перекатывается внушительная твердость. Я не знаю, каков среднестатистический размер мужского достоинства, но уверена, что у Кейна он больше, чем просто средний: крупная вершина с туго натянутой кожей, объемный ствол и выпуклые вены, оплетающие его длину.
— Обхвати его рукой и двигай вверх и вниз в том же темпе, в каком я буду трахать твой рот. — И до того как до меня успевает дойти смысл его слов, его палец вновь толкается в мои приоткрытые губы.
Памятуя о прошлых инструкциях, встречаю проникновение в рот языком и, одновременно сжав головку ладонью, тяну вниз. Несколько неуклюжих движений спустя, в процессе которых Кейн продолжает неотрывно следить за мной, я постепенно нахожу нужный ритм и начинаю ласкать его более уверенно.
То, что происходит между нами сейчас — это странно и скандально, но почему-то дико нравится мне, настолько, что чувство смущения окончательно уплывает в небытие и все, что остается на поверхности — это мое раскалившееся добела нутро, набухшая твердость в руке и палец Кейна, покоряющий мой рот.
Устремленные на меня глаза темнеют, хотя, кажется, чернее их бездонной пропасти уже невозможно, и я ощущаю в ладони новую порцию влажности. В ту же секунду уверенная рука фиксирует мое запястье, и Кейн твердо командует:
— Хватит.
Я одергиваю ладонь и, впившись ей в полы халата, вглядываюсь в его лицо, пытаясь понять, что я сделала не так, но, к счастью, Кейн не выглядит злым или разочарованным. Застывший на моих губах палец приходит в движение и снова надавливает мне на язык:
— Смочи его слюной.