‒ Черт, горячий парень, я скучала по тебе, ‒ хихикает она, и крылья моего носа начинают ощутимо подрагивать. Наконец, она замечает меня и поворачивается ко мне лицом. Кажется, выражение моего лица немного испугало ее, потому что хихиканье тут же затихает, а она делает шаг назад в дом.
Кэтч прочищает горло.
‒ Это Марина, моя давняя подруга. Марина, это...
‒ Макс, ‒ заканчивает она вместо него. Я смотрю на нее, и, кажется, вижу, как она покраснела под слоями своей пудры. ‒ Я знаю. Снитч уже сообщил мне, что вам нужно тихое пристанище. Комната наверху готова, она с отдельной ванной, за поворотом. Девушка отходит в сторону и пропускает нас внутрь.
‒ Стоп, а там одна кровать или две? ‒ спрашиваю я.
‒ Эм, одна, но Снитч сказал, что ты, цитирую: «девушка Кэтча», ‒ отвечает она, как будто смущена. И я почти уверена, что слышу нотку отвращения.
Я закатываю глаза.
‒ Что именно ты сказал ему, Кэтч?
Он поднимает руки.
‒ Ничего. Клянусь. Он просто предположил.
‒ Ну, вам придется как-то утрясти этот вопрос, потому что это последняя свободная комната, и вряд ли кто-то согласится поменяться. С другой стороны, в комнате есть диван, ‒ произносит Марина тоном «плевать я на это хотела».
Она вкладывает ключ в руку Кэтча, и я иду вслед за ним по лестнице на третий этаж дома. Может, район и небезопасный, но по этому дому такого не скажешь.
Стены спокойного синего цвета, резные потолочные плинтуса, которые являются частью здания. Лестницы и полы кленового дерева, они скрипят под нашим весом почти при каждом шаге. В фойе висит огромная хрустальная люстра, все двери старого дерева со старомодными стеклянными ручками. В доме сильный запах ладана и марихуаны.
Кэтч ногой открывает дверь и движением руки приглашает меня войти. Я захожу и бросаю вещи на пол. Комната довольно большая. Намного больше, чем любой номер, в котором мы останавливались. Посреди комнаты стоит огромная старинная кровать с балдахином. На ней белые кружевные покрывала, сочетающиеся с ними шторки и целая гора голубых, лиловых и желтых подушек.
Тут также есть небольшой мягкий уголок со старинным антикварным диваном, кофейным столиком и плоским телевизором, стоящим на столе возле стены. В другом конце комнаты ‒ комод и туалетный столик с зеркалом. Около комода ‒ дверь в ванную.
‒ Ничего себе, ‒ мямлю я.
Кэтч фыркает.
‒ А что ты ожидала увидеть? Захудалый бордель?
Я поворачиваюсь к нему. Все его лицо в маленьких розовых отпечатках губ.
‒ Может, ты все-таки смоешь Марину с лица?
Он берется за нижнюю часть футболки и поднимает ее, чтобы стереть с лица губную помаду, заодно позволяя мне вдоволь налюбоваться его восхитительным телом.