названное его именем. Он ушел в отставку в прошлом году.
У Остин отвисла челюсть.
— Вы, но Вы...
— Это был жестокий год, — наконец произнес отец, а потом пробормотал: — Черт, это были тяжкие десять лет. Но я могу помочь ребенку родиться с закрытыми глазами. — Он взглянул на меня. — И потом, Тэтч тоже может. Единственной причиной, почему он выбрал пластическую хирургию, было досадить мне.
— Частичная правда, — поправил я. — Мне нравится пластика. Это всегда интересно, и я не раб собственной работы, которым был ты в какой-то мере.
— И тебе нравится выводить меня из себя. — Старик обнял Остин. — В университете он был самым лучшим на своем курсе, готовый так же посвятить себя неонатологии, как его старик, но однажды Тэтч пришел домой и, наверное, увиденное и подтолкнуло его к подобному решению... — голос отца смягчился. — Что ж, в том, что он не хотел иметь с нами ничего общего, была и моя вина, не только его матери.
Остин слушала, пока я отправился доделывать кофе, который уже начал варить, когда меня прервали.
Я даже не знаю, как долго они разговаривали.
Но когда папа, наконец, ушел, сказав, что ему нужно подумать, уже практически наступил полдень.
— Ну? — Брови Остин взлетели вверх. — С чего хочешь начать?
Я вздохнул и откинулся на диване.
— Я не хочу брать его деньги. Это похоже на взятку вместо любви, потому что так проще. А это ужасно, согласна? Ему было легче выписать мне чек, чем дать то, что я всегда хотел: обнять, дать пять, что-нибудь, что сказало бы, как он мною гордится, заботится обо мне. Но он так погряз в собственных страданиях, а мне не хотелось следовать по его стопам, потому что его измена уничтожила мою маму и нашу семью. Я просто... хотел что-нибудь другое.
— Ты хотел сиськи, — серьезным тоном произнесла Остин. — Признайся.
Я расхохотался.
— Да, Остин, я хотел сиськи. Но, если подумать, за все время я был удовлетворен только твоими! Они сохранили мне кучу денег.
— Уверена, с тобой все будет в порядке, — она подмигнула.
Я потянул ее за ногу и притянул к себе на диване.
— Возможно, но, наверное, мне стоит взглянуть на них, на всякий случай. Знаешь, соски могут быть очень чувствительны во время беременности. Мне невыносимо, что ты... страдаешь, а я даже не в курсе.
— Я не страдаю.
— Думаю, я вижу слезу, — я проигнорировал ее. — Малышка, позволь мне позаботиться о тебе.
— В тебе полно дерьма.
— Дурачиться — еще один симптом чувствительности сосков. Так в учебнике написано.
— Хм-м, хранишь его вместе с фотографией Энрике Иглесиаса?
— Удар ниже пояса! — Я принялся щекотать ее.