— Выдохни, — потребовала Лори, провожая ее в прихожей. — А теперь вдохни. И еще раз… медленно… выдохни… вот так.
— Теперь можно идти? — спросила Ира, посмотрев так кротко, как только могла.
— Хорошая ученица, — одобрила Лори, покровительственно кивнув. — Иди. И не мешай ему ревновать ко мне. Потом расскажешь.
— Вот ключ, — спохватилась Ира, уже выйдя на лестницу. — Я заеду к тебе за ним… потом.
— Иди уже, — усмехнулась Лори, взяла ключ и зевнула. — Может, я переночую у тебя.
* * *
Ирина
Тимофей ждал в машине, барабаня пальцами по рулю. Ирина слабо улыбнулась самой себе, пока он еще не видел: все же не ошиблась. Он был из тех, кто барабанит по рулю. И это, удивительное дело, совсем не раздражало.
— Где же твой водитель? — спросила она, садясь рядом — в последний момент он заметил ее, перегнулся через сиденье, открыл дверцу.
— У него выходной.
Тимофей сделал очень длинную паузу, глядя на нее почти без выражения — но все же Ира уже наблюдала за его лицом достаточно, чтобы понять: это был мягкий вариант взгляда.
Она почти поддалась — открыла рот, чтобы самой начать разговор, но тут же закрыла его и вздернула подбородок. Он должен был сказать хоть что-то, похожее на извинения.
— Мне жаль, что так получилось, — кивнул Тимофей сразу же, словно отвечая на ее мысли. — Я не хотел с тобой встречаться вчера, потому что слишком устал. Устал и сорвался утром. Ты ничем этого не заслужила.
— Я знаю, — процедила Ирина, еще выше вздергивая подбородок. Она посмотрела воинственно, но Тимофей внезапно мягко улыбнулся:
— Ты пила?
— Я…
Он наклонился к ней, бесцеремонно обнюхивая, а затем провел пальцем по нижней губе:
— Давно мечтал совратить какую-нибудь пьянчужку.
— Ты…
— На тебе надеты трусики?
— Да.
— Сними.
— На улице еще светло.
— Не настолько, чтобы прохожие могли видеть твою киску сквозь юбку. Давай, саба.
— Нет. Не сейчас.
Ирина пронзила его холодным обиженным взглядом, и Тимофей выпрямился, убирая руку от ее лица:
— Все еще злишься?
— Ты почти выставил меня из своей квартиры. Это было сегодня утром.
— Я помню, — спокойно заметил он. — Но ты вышла ко мне, и я извинился. Я не извиняюсь дважды, малыш.
— Ты не извиняешься, ты оправдываешься.
Она была зла на него, но даже это не помогло стать полностью бесстрашной — особенно когда в ответ на ее реплику его ноздри слегка расширились, а глаза опасно блеснули. Повисла долгая пауза.
Тимофей смотрел на нее угрожающе, потом перевел невидящий взгляд на дорогу. В какой-то момент Ире показалось, что он сейчас пинком освободит свою машину от присутствия такой строптивой сабы, но Тимофей, после невыносимо долгих размышлений, снова перевел на нее взгляд: