— Я жду.
Он мягко улыбнулся, по-прежнему не сводя с нее глаз, и отхлебнул чай.
Ирина покраснела, переживая приступ мучительного стыда. Она солгала дому, и он поймал ее. Но как…
— Ладно. Связывания — это не настоящее табу, — признала она. — Точнее, настоящее, но…
— Действует на первый раз, — подсказал он.
— Да. Я тебя боялась. Не хотела быть полностью связанной. Это не только с тобой так… — невольно защищаясь, добавила Ира.
— Я понимаю, — спокойно кивнул он. — У тебя нет фобии, просто ты перестраховываешься.
— Да.
— Хорошо. Что еще ты забыла мне сказать?
Ирина открыла рот, потом закрыла, но потом, под его пылающим тяжелым взглядом, поспешила открыть снова:
— Порка… я все время боюсь.
— Это было табу?
— Нет… точнее… не знаю. Я вообще раньше не переносила болевых практик. Только шлепки ладонью.
— А-а, так вон оно что, — протянул Тимофей, наклоняя голову. Его брови поползли вверх — на этот раз он был действительно удивлен.
Ирина покраснела до ушей. Ее глаза увлажнились:
— Мне нравится… с тобой. Я хочу пробовать больше, но я… не знаю.
— Понятно. А ты знаешь, насколько опасно врать дому о своих табу? Особенно тех, которые ты скрываешь?
На этот раз его взгляд мог бы убивать. Повинуясь какому-то порыву, Ирину скользнула вниз и опустилась перед ним на колени — послушная нижняя, умоляющая о снисхождении. Дальше делать вид, что они все еще не в игре, уже было бессмысленно.
Тимофей провел по ее щеке костяшками пальцев и легонько шлепнул:
— Плохая саба, — еле слышно произнес он. — Будешь наказана.
Лори.
В клубе никого не было, прямо как на их первом свидании. Только тогда это было утро после игровой ночи, полный беспорядок, а теперь — тихая дистиллированная чистота и тишина.
Дима ждал ее у входа, поприветствовал сухим кивком, молча открыл тяжелую дверь своим ключом, а затем распахнул перед ней и вторую — как настоящий джентльмен. Лори на секунду замерла, ожидая, что в лицо дохнет привычным теплом, насыщенными терпкими запахами алкоголя, кальяна, секса. Но внутри было гулко и прохладно.
— Макс знает, что мы здесь? — спросила она, привычно сбрасывая обувь у входа. Идти в раздевалку смысла не было, но ей казалось невозможно пройти внутрь в обуви — она годами заходила сюда только босиком и полуголая, в образе сабы.
— Разумеется. Давай пальто.
Дима небрежно сбросил куртку на стол охраны, положил сверху пальто Лори, и уверенно прошел через весь зал к стойке бара. Немного помедлив, она прошла за ним и осторожно села на барный стул:
— Мы не будем играть? — поняла Лори через минуту по его лицу. На нем не было непроницаемой маски дома, хотя он и выглядел очень серьезным и сосредоточенным. Эмоции все же читались — легкое раздражение, легкая воинственность. Ее верх снова сердился на нее.