Впрочем, едва только сидение выпустило меня из своих «крепких объятий», как я тут же оказалась в ещё более крепких объятиях Кейна.
— Запомни: ты жена будущего правителя империи и главная драгоценность нашего рода, — повернув к себе моё лицо, прошептал Кейн.
Последующий за этим поцелуй был невероятно нежным: врываясь внутрь моего рта, Кейн словно пытался одновременно и успокоить меня, и напитать своей силой.
Его руки крепко сжимали мои ягодицы, а вставший — возбужденный член — упирался мне в пах.
— Прости, — проскрипел Кейн, с трудом оторвавшись от меня через минуту. — Я не хотел на тебя набрасываться. Твоя близость так пьянит…
И, оправив подол моего платья, с трудом отпустил руки.
— Идём, — велел Кейн, переводя дыхание. — Нас уже ждут.
И, жестом схлопнув мигающие голографии, повёл меня к выходу.
Нас ждал Д’архау.
Если честно, я представляла себе всё не так, как оказалось на самом деле. В моих фантазиях. планета, куда мы летели, представлялась этакой странной смесью Соляриса Тарковского с иллюстрациями из старых советских книжек — сборников про покорение не то Венеры, не то Меркурия. Вот интересно, я уже не помнила ни авторов, ни сами повести — а черно — белые рисунки, на которых безжизненный Меркурий выглядел чуть ли не субтропиками с огромными растениями запомнились хорошо. И вот именно так я представляла себе Д’архау…
Но на самом деле, Кейн, конечно же, оказался прав. Д’архау, по крайней мере, на первый взгляд, выглядел точь в точь как Гавайи — разве что небо было не голубым, а розово — фиолетовым, а Солнце — ну, или точнее местная звезда — светила не желтым, а зеленым светом. Хотя я прекрасно знала, что свет звезды совсем не зеленый — просто такая особенность атмосферы, да и звезд на самом деле две.
— Двойная звёздная система, — тихо поправил меня Кейн. — Но не как на Земле, поэтому ты можешь полюбоваться двумя солнцами на небе одновременно.
Если бы Кейн в тот момент не поддержал меня за руку, я бы точно упала — свалилась бы прямо на песок под ноги встречающих.
— Что… — я заглянула в глаза Кейну. — Что ты говоришь? Алёна… — приподнял бровь Кейн.
— На Земле — двойная звезда? — взволнованно спросила я. Как же так? В школе же всегда учили по-другому…
— Нас встречают, — напомнил Кейн, указав на небольшую процессию, выстроившуюся возле корабля: пятеро мужчин — рашианцев (все в чёрном, естественно} и одна очень глубоко беременная женщина.
Стоящий рядом с беременной мужчина средних лет — по фотографиям, которые я изучала на корабле, это и был Саар, низко поклонившись Кейну и мне, произнёс длинную и явно торжественную речь на трудном, неприспособленном для изучения чужаками, языке рашианцев.