Старик слова улыбнулся и обвёл рукой воздух вокруг. — Это. Лирия.
— Вода? — уточнила я. — Океан? Кто-то из ближайшей деревни?
Старик рассмеялся.
Да нет же. Девонька, ну… она. — И снова неопределённый жест.
— Планета? — наугад, вспомнив о Солярисе, предположила я.
Шаман довольно закивал.
— Умная девочка.
— Я не понимаю… Планета же называется Д’архау.
— А переселенцев к нам с Терры привезли, — скаля зубы в добродушной улыбке. согласно закивал старик. — Рашианцы любят всё переименовывать.
Не зная, что и ответить. я спросила первое пришедшее на ум.
— Как вы здесь очутились?
— Лирея… — пожал плечами шаман. — Ты — звала. Она — услышала. Она не может с тобой говорить, а я могу.
Нахмурившись ‚ я пыталась осознать, что мне только что сообщили. Планета… планета меня услышала? Так она живая? И правда, живая?
— Ну, разумеется, живая, — кивнул шаман. И по тому, как я вздрогнула, поспешно добавил. — Да не боись ты, никто твои мысли не читает… кроме твоего муженька.
Ну он — то хищник — ему можно.
— А вы, получается, мысли только угадываете? — вырвалось у меня прежде, чем я успела прикусить свой длинный язык. Шаман снова довольно рассмеялся.
— Угадываю, угадываю. — радостно закивал старик. — Я, девочка, пятьсот лет почти на свете живу — научился за свой век угадывать… то бишь за свои пять веков. А муж у тебя хороший… даром что хищник.
— Это вы так считаете, — огрызнулась я. — Или планета?
— Это мы вдвоём так считаем, — засмеялся старик. — Вы ещё маленькие, не выросли… Не знаете ни себя, ни своего мира… А ведь и у вас, на Терре, говорят, что, мол, родная землица помогает, а? Говорят ведь?
Я живо вспомнила, как раньше солдаты носили за пазухой частичку родной земли.
— То — то… — хмыкнул старик. — А сами — что? Забыли, как себя слушать, как землю свою слушать… вот и получили. На кого же обижаться — не на кого. Рашианцы хоть и звери — но звери справедливые…
Вспомнив, во что превратился мой мир после захвата империей Кейна, я истерично рассмеялась.
— Справедливые? Это вы мне говорите, что они справедливые?
— Ну а кто тебе, милая, ещё правду скажет. Ты же себя поедом ешь — коришь за добрые чувства к захватчикам. Да только злость — то взращивать негоже. Разрушит она тебя, в конце — концов. Покалечит… А тебе ещё царствовать.
Казалось бы — всё правильно вроде говорил шаман. Всё верно…
Только почему так хочется кричать? И даже драться?
Шаман улыбнулся.
— Это. потому, девонька, что вся твоя злость — он протянул руку, указав на меня — здесь спрятана. Болью тихой сидит она в твоем теле, не давая тебе ни сна, ни покоя.