– Валенна, заткнись. Я сейчас собираюсь скинуть свои трусы.
Она перестала смеяться, выпрямившись в ванной, и смотрела на него, ее глаза сияли от предвкушения.
– Хорошо.
Расстегнув свои джинсы, он наклонился, чтобы пихнуть их вниз по своим ногам. Джан снова медленно выпрямился в полный рост, затаив дыхание.
Ее глаза упали на середину его туловища и там застыли, а затем расширились, пока не стали столь же огромными, как у совы.
Такая реакция у женщин была для него обычным делом, но за ней, как правило, следовали вздохи благоговения, затем визг восторга и волнения. Тем не менее, те женщины не были девственницами. Все они хотели, чтобы большие, первоклассные члены вытрахали из них дерьмо.
А сейчас, он боялся, что эта маленькая девственница испугается до смерти, зажмет свои ноги и не позволять ему войти, или еще хуже, с криками выбежит за дверь, потому что даже он знал, что это чудовище эрекции, которое он прямо сейчас выставлял напоказ, сделает ей больно. Он чувствовал себя таким большим, и ему казалось, что кожи на его копье не достаточно для того, чтобы удержать его свирепый стояк. Впервые в своей жизни, он хотел иметь член поменьше. По крайней мере, только в этот раз.
– Вот твой живой член. – пытался он ее дразнить.
Она несколько раз сглотнула, ее глаза были прикованы к его члену.
– Аполлон. – прошептала она.
– А? – он только что услышал, как с ее губ сорвалось имя какого–то мужчины? Имя другого мужчины?!
Тогда она воскликнула:
– Я так и знала! Ой. Мои. Чертов. Бог. «Аполлон–11»!
На мгновение он был ошеломлен.
– «Аполлон–11»?
– Именно, ВОТ ЭТО! Как ты называешь эту огромную штуку, которая взлетает самостоятельно?
«Аполлон»...
Он расхохотался. Ее фигура речи была уморительной. Cazzo, он был настолько возбужден, а она заставила его покатиться со смеху. Его член никогда раньше не был описан, как космический корабль.
Она опустилась на колени в ванне, чтобы получше его рассмотреть, пузырьки цеплялись за кончики ее крепких, полных грудей. Чертовски горячо, его пальцы чесались от желания сжать этих красавиц.
Она поманила его пальцем.
– Иди сюда.
Он привык к тому, что был единственным, кто дает указания. В том обществе, где он вращался, женщины знали его по репутации. Он был недвижимой силой. Все они прилагали усилия, чтобы привыкнуть и приспособиться к нему. Все они приходили к нему на его условиях. Он брал то, что они предлагали, они без жалоб брали то, что он мог им дать, и без вопросов их оставлял, когда больше не хотел, чтобы они были рядом. Не имело значения то, чем они зарабатывали на жизнь, или какими были их жизненные обстоятельства. Наследница, супермодель или стриптизерша высокого класса – все они, на его взгляд, были одинаковыми, просто уходящими любовницами.