Однако… терпение моё небезгранично, и вестись слепо, как эти овцы, за непонятно чем… я абсолютно не собиралась. И, едва какой-то парень все же набрался смелости подсесть ко мне до неприличия близко и обнять, как я резко отдернулась. Все слова и действия были словно игра актера из фильма.
— Прости, я не могу. У меня есть парень.
— Да, ладно, — смеется над нелепостью вранья. Напор все сильнее и противнее.
— И он может сюда в любой момент нагрянуть. Он — сильно ревнивый.
— Ну, хватит уже… ну…
Тяжелый, нервный (мой) вздох. Взгляд по сторонам — словно выискивая что-то, что могло бы меня в этот момент спасти.
— Черт, он здесь!
(Я даже не знала, что могу так много и нагло врать; что я, вообще, умею лгать).
Рассмеялся мой ухажер. Но поддался на игру — и перевел взгляд туда, куда я уставилась.
За столиком сидел одинокий парень — нервно постукивал ключами по столешнице.
Живо подрываюсь с места — и шагаю к нему, тихо Богу молясь, чтобы из-за угла или из толпы не появилась его девушка — и мой план не треснул пополам.
И почему я про папу грозного не рассказала? И не пошла домой?
Хотя… не отпустили бы. Засмеяли…
Да и в универе потом позора не оберусь. И так меня считают… мягко говоря, странной и запуганной.
— Эй, ты куда? — закричали мои девчонки.
Игнорирую.
Шаги по эшафоту дальше.
Еще один глубокий вдох — и застыла рядом с незнакомцем.
Невольно уставился на меня в удивлении. Молчит.
— Привет.
Решаюсь на жуткую наглость — и без приглашения сажусь напротив.
Руки на стол — и подалась немного ближе, дабы перекричать музыку, но при этом, конечно, чтобы и мои «наблюдатели» ничего не просекли.
— Очень прошу…. — запнулась, подбирая слова. — Спаси меня. Подыграй. Иначе мне каюк.
Рассмеялся, видимо, думая, что я в такой глупый способ клею его.
Обмерла я, невольно жалобно поморщив лицо, отчего тот вдруг резко запнулся.
— Там сбоку сидят мои… знакомые и непонятные ребята. Я не могу от них отвязаться. Пришлось соврать, что ты — мой парень. И злишься — ревнуешь. Я надеюсь, не сильно помешаю? Прошу. Но, если сейчас же придет твоя девушка, я тут же уйду, — а затем, ужаснувшись осознанию сложностей, которые ему всучу, в момент поправилась. — Или объясню — и уйду. Пожалуйста.
Тяжело вздохнул. Откинулся на спинку стула на мгновение, потянулся. Взгляд около — а дальше, на миг задержавшись взором в стороне, где сидели мои «товарищи», которые, видимо, все еще сверлили нас взглядом, — скривился.
Резко приблизился ко мне, и, явно сражаясь с безумным желанием рассмеяться, злобно (наигранно) прорычал:
— И за волосы тебя трепать придется?