- Отряд специальных, ловких людей. И я вас не огревал, лёрский дворянин не может ударить женщину! Это была Ксюша, моя лошадь.
- Похоже, она у вас тоже дрессированная. А с виду такая смирная! И что за странные имена у ваших животных?
"Ха, дворянин!" - тут же телепатировал Толик. - "Мы с Васей породистые, а Вовец, оказывается - дворянин!"
Василий, правда, промолчал. Возможно, скомплексовал на почве своей явно не стопроцентной породистости.
- Имена? Это цирковые псевдонимы, - бухнул я первое, что пришло в голову. - Так всё же: зачем нам освобождать, как её? Лику, чтобы потом бежать сломя голову? Когда она для того и играет вас, чтобы вы могли спокойно скрыться?
В этот раз принцесса ответила прямо:
- Понимаете, я никак не могу вернуться к отцу, оставив другую его дочь в плену, даже если именно этого требуют интересы Лёра.
Подумала и добавила, озабоченно щупая мокрый лоб:
- Как вы думаете, Бушуй, у меня синяк будет?
Как можно было предположить и раньше, лоб пострадавшей в столкновении с конским копытом, оснащённым хоть и облегчённой, но всё же стальной подковой, превратился в сплошной синяк, пока ещё однородный по окраске, но уже обещавший разлиться всеми цветами радуги. Это ещё я лёд сразу догадался приложить. Не лучше выглядела и остальная поверхность лица, оно довольно сильно опухло, глаза превратились в узкие щёлочки. Под глазами также обозначились солидные бланши. Не принцесса, а подвальная бомжиха. Зато головные боли уменьшились уже к вечеру следующего дня, что наглядно свидетельствовало, что у представителей королевской семьи Лёра крепкие головы.
Владельца гостиницы информировали, что его постоялец молодой господин Силк поскользнулся на лестнице, и теперь лежит ушибленный в своём номере. По выздоровлении же сей дворянин подумывает разнести по досочкам чуть не убившее его заведение, а сами доски сжечь, чтобы больше никто не повторил его злосчастную судьбу. Но если уход за больным будет соответствующим, он, возможно, и смягчится и сносить гостиницу до самого основания не станет. Запугало ли хозяина само это заявление, озвученное доверенным лицом господина Силка комедиантом Бушуем, либо страшная, разноцветная физиономия самого пострадавшего, свирепо щурившегося со своей постели и едва бормочущего невнятные угрозы, но уход и питание он нам обеспечил по высшему разряду. Стоило мне выглянуть из своего или соседнего номера, куда я также стал вхож, как передо мной, откуда ни возьмись, появлялся паренёк жаждущий выполнить любые мои поручения.
К лекарю, правда, всё же пришлось обратиться, я описал ему симптомы, наблюдаемые у моего "друга", который "ужасно боится медиков". И получил вперемешку с сетованиями на необразованность народа, рекомендации по уходу и лечению. А ещё две микстуры и мазь для снятия отёка. Мазь оказалась довольно вонючей, зато аромат микстур вызвал ажиотаж у моих четвероногих коллег. Они всегда теперь присутствовали во время приёма лекарств. Кстати, курс лечения оказалось довольно дорогим, но деньги у Клиссы, кажется, водились. Первые несколько дней мне пришлось ухаживать за ней, как за больным ребёнком: её подташнивало, у неё кружилась голова, вдобавок, она сначала меня стеснялась. Но привыкла, расширять круг посвящённых в нашу тайну было бы опрометчиво.