К этому тайному ордену принадлежал в своё время и Бушуй. Как раз спирт он через границу и таскал. Даже заказал себе специальный, удобный для переноски на спине, плоский бочонок с ремнями. Поскольку наносить вред казне своего родного Лёра он считал не очень патриотичным, то для его компенсации обратно контрабандист шёл тоже не пустым. Таким образом, совесть его была спокойна, несколько ходок в месяц обеспечивали, если не шикарную, то вполне приличную жизнь. И позволяли даже наполнять неприкасаемую копилку и кое-что откладывать на чёрный день. И этот день наступил.
Молодому, не умудрённому ещё жизнью человеку, а таким и был в те совсем недавние времена Бушуй, свойственно считать себя умней окружающих, думать, что он держит удачу за хвост, а Победившего за бороду. Но рано или поздно юнец получает за свою самонадеянность жестокий урок.
Впрочем, Бушуй, ещё легко отделался. Ему не повезло напороться на имперский конный разъезд, которые, хотя и не часто, но патрулировали границу в поисках беглых крестьян, предпочитающих тяжёлую работу на какой-нибудь лёрской шахте или заводе каторжному труду на баронской земле, а главное - ежегодному разорительному оброку. Ну и контрабандистов стражники тоже ловили. Это для них было гораздо интереснее, чем возиться с какими-то смердами. Тех нужно было отправлять в тюрьму, выяснять личность, конвоировать до места проживания... И всё это за жалование, которое большим никогда не бывает. То есть, взять с этой нищеты было нечего, больше мороки. Проще пристрелить на месте, а в рапорте списать смерть бедняги на попытку к бегству.
Иное дело - контрабандист! Это же золотая жила. Мало того, что его можно ограбить. Это непременно. Зато потом, по выяснении личности, - отпустить на все четыре стороны. Теперь он как рыбка на кукане, как корова на верёвке - потянул и дои потихоньку. А потом снова отпускай пастись. Ну, вы поняли? А ещё его можно передать по наследству, продать и даже проиграть коллегам в фишки. А тот ещё и рад, что на свободе остался: десять лет в каменоломнях редко кто выдерживает. Но от каторги и он не заговорён, перестанет дань носить и пойдёт по этапу. Сейчас бы сказали: "для плана".
Всё это юноша знал. Не желая попадать на крючок, он игнорировал окрик разъезда и бросился бежать по буеракам, надеясь на молодые ноги. Две мушкетные пули, одна лишившая его шапки, а другая вдребезги разбившая заплечную ёмкость весьма добавили беглецу прыти. Спасла же его только наступающая ночь, а также, что у преследователей почему-то не было собак. Поскольку вонял он теперь не слабее знаменитого лёрского винокуренного завода, те отыскали бы его на краю света. В итоге, покричав ему в спину страшные угрозы и выпалив в предполагаемом его направлении несколько раз из мушкетов, просто для острастки, преследователи остановили коней. Те, правда, казённые, но за сломанную по глупости всадника конскую ногу капитан со свету сживёт. А можно ведь в этих чащобах, да ещё ночью, и самому шею свернуть. Поздно больно, не стоит испытывать судьбу, пытаясь отыскать в темноте и дорогу домой...