Не заметил, как уснул.
Через двадцать минут человек в сером тронул его за плечо. Подъём!
***
Мая 12 дня, года 1912.
Санкт-Петербург. Управление Генерального Штаба.
Прежде, чем попасть на приём к Начальнику Генерального Штаба генералу от кавалерии Жилинскому Якову Григорьевичу, полковнику Дзебоеву пришлось потрудиться за столом секретаря генерал-майора Монкевица, подпоручика, не посчитавшего своим долгом представиться. Так, значит так. В каждом монастыре свой устав. И свои грехи. Прошение, анкета, подписки, свежие фотографии. А перо плохое. Дзебоев испачкал чернилами пальцы.
В кабинет к генерал-майору Монкевицу Августу Николаевичу Дзебоев вошёл в сопровождении Джунковского.
Представились, как положено.
Секретарь Монкевица подпоручик Прилежин коротко доложил суть рапорта, поданного полковником Джунковским с приложенными документами, подготовленными полковником Дзебоевым.
Монкевиц слушал подпоручика, но смотрел в глаза полковника Дзебоева. Внимательно смотрел. Спокойно. Без эмоций. По окончанию доклада спросил:
– Дополнения в устном виде?
– Никак нет, ваше превосходительство! – в один голос ответили Джунковский и Дзебоев.
Монкевиц прошёл за свой стол. Поручик положил перед ним уже раскрытую папку с документами. Вернулся на прежнюю позицию. Стоял по стойке смирно.
– «Разведка разведкой», – подумал Дзебоев, – «но строевой устав здесь тоже почитают!».
Монкевиц словно прочёл его мысли:
– Прошу, присаживайтесь, господа офицеры! Где вам удобно. Поговорим.
Полковники присели. Сабли между коленей, руки на эфесах. Секретарь занял место за малым столом, на котором стоял новенький «Ундервуд». Но придвинул к себе стакан с отточенными карандашами.
– «Будет стенографировать», – подумал Дзебоев.
Монкевиц быстро пробегал глазами страницы дела, на подлинных документах задерживался. Просмотрев, закрыл папку. С минуту молчал, смотрел, как ходит маятник в напольных часах. Полковники ждали.
Генерал-майор Монкевиц встал из-за стола. Встали во фрунт и полковники.
– Окончательное решение по вашему рапорту будет принято в срок не более, чем в три дня. Мне докладывать о нём по инстанции. С большой долей вероятности оно будет принято с учётом моей резолюции. А резолюция такова. Мы немедленно отзовём подполковника Калинина из Персии. Его судьба будет решена здесь, в этом кабинете. Полковник Дзебоев будет утвержден военным агентом-нелегалом в Персии, руководителем группы Кудашева с прикрытием должностью заведующего отделом безопасности кредитных операций Русского Ссудного Банка в Тегеране. Статус Кудашева менять не будем. Решение императора – закон. Супруга Кудашева Александра Георгиевича Елена Сергеевна Найдёнова будет получать материальную помощь из рептильного фонда, предназначенного на оплату услуг агентуры без отчетности. Об этом позаботится финслужба ГУГШ. Супруга поручика Войтинского будет получать жалованье своего мужа, как прикомандированного офицера к РО ТуркВО, переводом по месту своего жительства. Эта забота ляжет на плечи полковника Джунковского. Далее: персидскоподданный туркмен из племени афшар Караджа-батыр… Аналитики РО учитывают его интеллектуальный уровень развития, замечательную память, этнографические особенности характера. Жалованья получать не будет. Он единственный из группы остаётся на «вольных хлебах» - от доходов, приносимых построенными им каравансараями. Иные услуги оплачиваются из рептильного фонда. С прискорбием, должен довести до вашего сведения: подполковник Калинин трижды получал в финчасти квартирмейстерства деньги, предназначенные для госпожи Найдёновой. Далее: заграничная операция с задачами, возложенными на группу Калинина-Кудашева, со всей ответственностью за её исполнение передается в юрисдикцию РО Туркво. Готовы ли принять на себя ещё и этот груз, полковник Джунковский?