Как ни странно, аксакал Дзебоева понял, поправил его:
– Нет, кетхуда мало видел, много пострадал. Но хорошо, что его не убили, как других. Главный свидетель мой внук. В этот день он рядом пас коз. Сидел на холме. Увидел чужих людей, спрятался. Всё видел. Он горец, у него глаза острые. Сидел, пока не начался ливень. Аман-джан сам вам всё расскажет.
– Как давно это было? – спросил Кудашев. – Когда начался дождь?
– Три дня назад, – ответил аксакал.
– Кто были разбойники? Шахсевены? – спросил Дзебоев.
– Нет, ференги.
– Инглизи?
– Нет, другие. С крестами на конских потниках. Крестоносцы. С белыми и медными усами. Ну, те, которые носят их с кончиками, загнутыми вверх. В военной форме без погон. Мы их здесь часто видим!
– Хорошо. Саг бол, яшули! – Дзебоев поблагодарил аксакала. Протянул ему серебряную монету в десять кран.
– Ёк! Мен герек дял теньге! – аксакал замахал руками, отказываясь от монеты.
– Возьми, отец, – настаивал Дзебоев. – Я не покупаю ваши показания. Это не подарок. Это плата за работу.
– Какую работу?
– Нужно будет похоронить мёртвых. Нельзя оставлять их шакалам. Сможете.
Старик взял деньги.
– Якши. Сегодня до захода солнца похороним. За оградой.
Кудашев поманил мальчика:
– Аман-джан! Гель бярик. Иди сюда!
Мальчик подошёл, прижался к деду.
– Не бойся, рассказывай, – аксакал погладил внука по голове.
***
Назад в Тегеран Кудашев возвращался один. Он ехал на попутной фуре, набитой под самый парусиновый верх штуками ивановского цветного ситца. Сидел на козлах рядом с возницей.
– Заболел мой напарник, – жаловался возница. Малярию в Мерве подхватил. Пришлось в Мешхеде оставить, в больнице при русской миссии.
Поглядел на Кудашева. Спросил:
– А вы, господин хороший, чего не веселы? Иль тоже заболели? Не хотите араки глотнуть? Полегчает.
Кудашев прикрыл веки, молча покачал головой.
Возница, видимо, соскучился по собеседнику.
– Пожарище видели? Хороший был каравансарай. Хозяин с понятием, даром, что из туркмен. Не дерёт, не лжёт. Деньгам счет ведет. Постоянным ямщикам скидку даёт. И поесть можно было, и хлеба в дорогу купить. За порядком, за чистотой следит. Кто спалить мог? И конкурентов у него нет. Здесь каравансараи на перечёт, только в городах…
Кудашев сделал вид, что кимарит. Так и ехали. Кудашев молчал. У возницы рот не закрывался.
Молчал, не значит спал. Думал. Вспоминал Войтинского. Да… Судьба. И Збигнев, и Карасакал, заказывая курбаши Махмуду-шахсевену немецкие топографические карты, могли бы предвидеть, что просто так секретная военная документация за деньги не продаётся. А пролитая кровь почти всегда влечёт за собой кровь новую. Высокая цена. Стоит ли радоваться, что задание выполнено? Оправдываться, что самостоятельно это задание не было возможности выполнить?!