Мышковец и Сатурляев дружно рассмеялись.
– Нет, не тяжело, – Мышковец заикался от смеха. – Каждый из них еще в индивидуальном порядке до утра даст представление, а, может, и не одно! От желающих отбоя не будет.
Дзебоев принял написанное прошение, прочел его и положил на свой стол к ранее полученным документам. Спросил:
– Букурешт… Это Бухарест, что ли?
– Ну, да. Не бывали, господин полковник? Румыния! Хоть и мала, и навозом попахивает, но – Европа! Дворцы, шик, культура! – Сатурляев достал портсигар на четыре сигары. – Не уважаете, ваше сиятельство? Гавана! В Асхабаде не купить.
– Нет, я папиросы… В Бухаресте не бывал, как, впрочем и в Париже. Мой французский из Пажеского корпуса. А как вам Берлин, Вена? Там не выступали?
– Если назовём Берлин сказкой, то Вену придется назвать раем! – Сатурляев затянулся «гаваной». – Планируем гастроли в Берлин, потом в Вену по весне, после Асхабада и Ташкента, если здесь получится. В принципе, уже есть договоренности. В Букуреште познакомились на представлении с принцем Пруссии его высочеством Вальтером Николаи. Приглашал…
– Николаи? Кто его не знает. Он поможет…
В дверь постучали. Один за другим входили приглашенные Дзебоевым лица. Здоровались, представлялись. Лаппо-Данилевский без лишних слов сел в дальнем углу рядом с полковником Солоницыным. Минкин разбирал штатив, устанавливал фотоаппарат.
Полковник Дзебоев жестом поднял господ импрессарио из «Сафо Эротик»:
– Кажется все в сборе. Прошу вас, господа артисты. Вы у нас в Асхабаде первые с предложением зрелища, которое сами называете «Эротик». Прошу рассказать обществу то, что рассказывали мне. Зачитать программу выступлений. Продемонстрировать свои афиши, фотографии сцен…
Дважды просить не пришлось. Мышковец и Сатурляев, почувствовав себя «на публике», говорили горячо, вдохновенно. Демонстрировали афиши, изданные на русском и французском в Париже и в Бухаресте. Пустили по рукам фотографии своих юных красавиц и акробатов.
Увы, на третьей минуте выступления их дуэт был остановлен самым решительным образом. С места поднялся высокий человек с фигурой героя кавказского народного эпоса – Джавров Захарий Давидович, издатель и редактор газеты «Асхабадъ». Его глаза просто пылали скрытым гневом. На лице – не скрываемая мина отвращения. Над головами артистов его мощная длань с указующим перстом, направленным на одну из афиш. Его голос тих, но слова отчетливы. Было понятно, что взятое пиано речи в любую минуту будет разорвано громовым форте!
– Прошу ответить мне, господа импресарио, где вы предполагаете разместить ваши афиши?