И улетела. Интересная такая, куда ж я уйду? Чтоб не сдуреть совсем, начал бродить от стены к стене, лапы разминать. А воздух отравленный, хреново мне. Решил вспомнить, как нас на Зине Портновой травили, и, не поверите, легче стало. Алкогольные пары в сравнении с дихлофосом — чистый кислород! Замечтался, в общем…
— Лови! — сквозь воспоминания слышу и чувствую, что на голову мне что-то тяжелое плюхнулось.
Смотрю — мухи вернулись, канат кинули. Я без лишних слов всеми лапами за него ухватился и крикнул:
— Вира, птицы мои синие! Тащите меня!
И вытащили ведь! Я, как на воле оказался, первым делом отдышался. Потом огляделся. Мухи все по своим делам разлетелись, одна Чкаловская рядышком сидит и аппетитно огуречную попку посасывает.
— Мы в расчете? — спрашивает.
— Спасибо тебе, милая, — улыбаюсь. — Кабы не ты, сдох, ей Богу. Ты не торопишься?
— Нет, — отвечает, — с тобой интересно. Ты, умник, знаешь много. Это мне по душе. А еще б поел пока, смотри, сколько тут всего вкусного!
Я кругом бутылки обошел и только дивлюсь. Это ж надо, такое впечатление, что они помои прямо под раковину кидают. Еды-ы… немерено! Правда, низкокалорийной. Очистки картофельные, огуречные попки, огрызок от яблока, фантики от ириса «Забава»… Ни колбасной шкурки завалящей, ни хрящика. Сюда бы вегетарианцев — им пир горой, а нам, настоящим мужикам, мяса надо. Рыбы, на худой конец. Но на безрыбье, сами понимаете, и огурец — свинина.
Перекусил нетривиальным лакомством. Влаги испил, и запас под крыло взял. Так, на всякий случай. А потом услышал, как далекая призрачная дверь хлопнула. Глядь на стол — нет моего «Abibas'a». Вот влетел, как же домой-то?! Ушла милая сердцу Анна Андреевна, забыла об сыне своем приемном…
Настроение тут же испортилось. Выдохнул я тяжело и на спину повалился, начал лапами дрыгать и реветь почти по-медвежьи.
— Ты чего, Гомемнон? — подобралась ко мне испуганная Муша. — Отравился? Странно, все свежее, никакого сальмонеллезу.
— Домой хочу-у-у, — вою я, — Сокра-а-ат, как же я-а-а-а ту-у-ут?…
— Эка ты примитивный, — ухмыльнулась муха, — чем тебе здесь-то не дом? Центр города, это тебе не Зина Портнова. Знаешь сколько памятников? На любом сри — не хочу. Я даже профессора Попова обгадила. Он сто лет назад радио изобрел, слыхал? Так я — прямо на нос гению! Вот скажи мне, есть у вас там профессор Попов?
— Не-а, — всхлипываю.
— Ну вот, — улыбается, — а у нас есть. И Шевченко стоит, знаменитый нерусский поэт, а в крепости лысый царь Петр авангардной работы. Кстати, о крепости: у меня мечта заветная есть — Петропавловскую иглу обосрать… Но, похоже, неосуществимо это… — вздохнула тяжело Муша.