— Извини, Агамемнон, — проговорил он, — мы не хотели тебя обидеть. Пойми, такой стресс пережить…
— Да я понимаю, Вася, — ответил я, — бывает. Сам вчера нечто подобное испытал, когда ты меня в бутылку кинул.
Вася покраснел. Ему стало не то что стыдно, а, скорее, неловко. Он осторожно снял меня с ладони и поставил на стол. К этому времени отсмеялся и Кабаков. Он теперь лечил оставшуюся после бурных проявлений веселости икоту водкой, которую отхлебывал мелкими глотками прямо из горлышка.
— Слушай, таракан, — обратился он ко мне, — а откуда ты про инсектоспикер узнал, а? Это ведь ты его запустил, точно?
— Точно, — кивнул я усами. — Диверсия, так сказать, во благо человечества…
Мужчины снова рассмеялись, но теперь уже без истерик.
— Диверсия — это классно, и все-таки? — не унимался Олег.
— Понимаете, господин Кабаков… К вам можно так обращаться?
— Валяй, но лучше — просто «Олег». И можно на «ты», я пока не Нобелевский лауреат.
— Понимаешь, Олег, — кивнул я одним усом, — у меня тут одна хорошая знакомая есть, она… в общем… Можно я вас познакомлю?
— Знакомь, коль пошла такая пьянка. Тоже тараканка?
— Ты хотел сказать — «тараканша»? — поправил я. — Нет, она муха. Звать?
В разговор встрял Вася:
— Так это она меня в глаз?…
— Ну, в общем-то, да… Только ты, Вася, на нас не обижайся. Муша мою шкуру спасала. Взаимовыручка, короче. Муша-а-а, — позвал я, — лети к нам, все нормально.
В то же самое время за монитором зажужжало, и пару секунд спустя Чкаловская приземлилась рядом со мной. Вася принес из кухни табурет и уселся за стол рядом с Кабаковым. Я понял, что предстоит долгий разговор.
— Знакомьтесь, это Муша Чкаловская, моя подруга и спасительница, — представил я муху, и та кокетливо развела в стороны крылышки.
— Чкаловская? — улыбнулся Вася. — Очень приятно, Вася. А он — Олег.
— Да я всех в нашем доме знаю, можете не говорить. У тебя, Ферзиков, все привычки изучила — и что дрыхнешь до обеда, и что за пьянство с работы уволили, и что Барсика Матвеевны Бруском зовешь…
Вася округлил глаза, а Олег противно хихикнул. Я хотел было остановить Мушу, но куда там, моя подруга разошлась вовсю:
— …а ты, Кабаков, не смейся. Может рассказать, как ты Супера спаиваешь, или чем ты свою подружку в оргастическом смысле удовлетворяешь?
— Про подружку не стоит, — перестал улыбаться Олег. — Не надо интимных подробностей.
— Так-то, — с превосходством в голосе проговорила Чкаловская, — я вообще особь наблюдательная. Кстати, Супер мне вашу программу и показал, ты его только не ругай, ладно, а то…
— Слушай, какая ты вредная! — рассердился Кабаков. — Даром, что муха, так еще и баба. Ужасное сочетание! Василий, она меня шантажирует!