Брыкаясь и крича, Сара пытается подняться. А затем начинает срывать с себя капельницу и другие провода, но добивается только того, что рана на руке начинает вновь кровоточить. Я стою в ступоре и гляжу, как кровь капает на пол. Наконец, прихожу в себя и хватаю Сару, чтобы сдержать ее движения.
— Боже, Сара, что ты делаешь? Прекрати. Ты навредишь себе.
— Убери свои грязные руки от меня. Убирайся! — моя жена начинает молотить ногами и биться головой о спинку кровати, когда мне удается придавить остальную часть ее тела.
Медсестры вбегают и отталкивают меня, пытаясь успокоить Сару. Я стою за пределами ее палаты, как в тумане, вспоминая последние минуты снова и снова. Несмотря на то, как долго стою здесь, я не понимаю, почему она сорвалась. Разве я что-то сказал, или это просто чувство вины выжившего? Даже не представляю, что мог такого сказать. Сара никак не отреагировала, когда я сообщил ей, что Аманда не выжила.
Несколько минут спустя доктор Ли подходит ко мне.
— Она уснула, — говорит он, засовывая руки в карманы.
— Какого черта там произошло?
— Мистер Шарп, я понятия не имею. Вы должны понимать, что тело и разум Сары прошли через многое. Она скорбит о потере подруги, пытаясь искалечить себя. Иногда сердцу нужно чуть больше времени, чем разуму, чтобы исцелиться.
Клянусь Богом, доктор скармливает мне свой вариант «куриного супа для души», давая разъяснения по поводу моей жены, которая выжила из ума, раз не хочет даже смотреть на меня.
— Простите, но я хочу узнать мнение другого врача, который на самом деле учился в медицинском университете вместо Кумбайа Академии Америки. Какого х*я только что произошло? — кричу я, расстроенный сверх меры.
— Сегодня я не могу ответить вам на ваши вопросы, мистер Шарп. Пусть Сара немного поспит, и мы проследим за ее физическим и психическим состоянием, когда она проснется. Вы тоже можете пока отдохнуть. Вашей жене дали успокоительное, и она проспит не менее шести часов. Уверен, что когда Сара проснется, то обрадуется, когда увидит вас рядом. Иногда такое происходит после травмирующего события. Не принимайте слишком близко к сердцу.
— Как скажете, — недоуменно киваю я.
Понятия не имею, что произошло в этой комнате, но шесть часов медикаментозного сна ничего не исправит. Я видел выражение ее глаз, когда она сказала мне уйти. Это не глаза моей любящей жены, даже если она была убита горем. Это глаза моего злейшего врага, и я не знаю, что и думать.
Вместо того, чтобы вернуться в палату своей жены, я иду по коридору и вижу Калеба в зале ожидания.