Я скольжу пальцами по ее спине.
― За побег получается уже десять, а не шесть, ― шепчу я, склонившись к ее уху.
Синеглазка перестает дышать, когда я сжимаю пряди ее светлых волос в кулаке.
― Поднимайся и наклонись, облокотившись на капот, ― требую я.
Дрожа всем телом и нервно дыша, Синеглазка беспрекословно подчиняется мне. Прижавшись к ее спине, я опускаю свою руку вниз, задирая ее платье. Она напугана. Так и должно быть.
― Ты собираешься сделать мне больно?
Ухмыльнувшись, я глажу ладонью ее бедро.
― О, у меня в планах причинить тебе боль, но не тем способом, о котором ты думаешь.
Я слышу, как судорожно она вздыхает. Превосходно, она должна быть взволнована.
― Не забывай считать для меня. Это будет больно, но ты должна усвоить урок, ― говорю я, когда моя ладонь опускается на ее задницу.
― Один, ― вскрикнув, выдавливает она из себя.
Погладив ее ягодицу, я отвожу ладонь лишь для того, чтобы обрушить ее с новой силой. Шлепок, поглаживание, шлепок, поглаживание. Все повторяется, пока она отсчитывает удары.
Моя маленькая Синеглазка. Когда последний шлепок обрушивается на ее задницу, до меня доносится слабый стон, вырвавшийся у нее из груди. Готов поспорить, что если бы я коснулся ее трусиков, они точно оказались бы мокрыми.
Алиса
Что он творит со мной? Я не должна наслаждаться этим, так как это чертовски больно. Меня не пороли с тех пор, как я сперла пирожки с джемом с противня, пока мама отвернулась. Помню, что не могла сидеть потом почти неделю.
Когда он мнет мою горящую задницу, я извиваюсь, ощущая, как его ладони гладят мою раскаленную кожу, заставляя кровь кипеть, а трусики намокать. Моя задница и киска трепещут, и я отчаянно желаю, чтобы его умелые пальцы скользнули внутрь меня.
Раньше я делала подобное только сама с собой, потому что не позволяла трогать себя сверстникам. И все же какая-то часть меня жаждет, чтобы Джеймс коснулся меня там: мужчина, с которым я едва знакома, но к которому бесповоротно и безрассудно привязана. Мое лицо горит от стыда, и я едва сдерживаю слезы от того, насколько это неправильно.
― Мне нужно идти, ― тихо говорю я, пытаясь вырваться и оттолкнуть его от себя.
Джеймс смеется, когда эти попытки приводят к тому, что я лишь сильнее прижимаюсь к нему, и теперь его твердый член трется об меня. Он прижимает его к моей отшлепанной заднице, и я вскрикиваю от мыслей о его размерах и намерениях, которыми он, кажется, руководствуется.
― Ты никуда не пойдешь, Синеглазка. Если только ко мне в номер.
По моей спине прокатывается дрожь от его слов и грубого тона, с которым он их произносит. Я перестаю перечить, так как он уже поймал меня однажды, но мне позволено бояться его сейчас.