– Да, понял я, понял.
Девушка улыбнулась на прощание, открыла дверь и с опаской выглянула на улицу. Было бы очень некстати столкнуться на пороге с княгиней. Но, к счастью, ее светлости на пороге не было, и Лайза беспрепятственно смогла сделать вид, что уходит.
Она слишком хорошо знала людей своего сорта, чтобы поверить в искренность понимания господина Монде. Как только она скроется с его глаз, была уверена Лайза, ювелир постарается или сбежать, или воплотить ее план ограбления в жизнь иначе, чем было оговорено.
Пройдя мимо пары домов, Лайза остановилась перед запущенным тупиковым проездом. С этой точки ей было прекрасно видно вход в мастерскую господина Свена, саму же воровку, благодаря раскидистому кусту сирени в палисаднике, заметить было невозможно. Прохожие не обращали никакого внимания на проезд, очевидно, пользовавшийся дурной славой.
Нападения на себя Лайза не опасалась: время было еще не позднее, да и она всегда могла за себя постоять в случае необходимости. Поэтому, оглядевшись по сторонам, воровка незаметно скользнула в тень от здания. Возле стены обнаружился деревянный ящик, который после недолгих раздумий воровка произвела в чин табурета и удобно устроилась на нем.
Княгиня Лагарде сдержала обещание, так что спустя час ее карета остановилась перед мастерской господина Свена Монде. Ее светлость беззаботно ступила на мостовую, протянула мелкую монету мальчику в рваных одеждах, распахнувшему дверцу ее кареты, обратилась с приказом к кучеру. Покончив с условностями, она направилась к заветной двери. В мастерской княгиня пробыла недолго. Уже через пару минут женщина вновь появилась на пороге.
От хорошего настроения почтенной дамы не осталось и следа: она рыдала в голос, напрасно пытаясь стереть слезы, напрасно пытаясь объяснить кучеру, что произошло. После нескольких неудачных попыток женщине удалось, наконец, произнести:
– Домой!
Услышав приказ, кучер «погрузил» княгиню Лагарде в салон кареты, ловко запрыгнул на козлы и хлестанул лошадей. Лошадям подобное обращение явно не понравилось. Животные заржали, попыталась встать на дыбы. Впрочем, второй хлесткий удар заставил их подчиниться. Карета сорвалась с места, проехала сотню метров вперед, притормозила перед поворотом и совсем скрылась из глаз.
По прошествии пары минут, предусмотрительно выжданных Лайзой, ничто уже не напоминало о переполохе, невольно поднятом скорым отъездом экипажа княгини Лагарде. Воровка оправила подол платья, стряхнула уличную пыль и направилась обратно к мастерской Свена Монде.
Отворив дверь как можно тише, Лайза все же не удержалась и звучно присвистнула, увидев вынужденного компаньона за работой. К моменту ее прихода, ювелир уже успел извлечь из кулона княгини Лагарде подлинный сапфир. Драгоценный камень он держал правой рукой, в то время как левой господин Монде примеривал к образовавшемуся в украшении месту искусно отшлифованный кусок цветного стекла. То, что тон стекла отличался от сапфира, мошенника ничуть не смущало: ведь, по легенде, княгиня принесла ему подделку, а значит, спрос с ювелира должен быть невелик.