После легкого завтрака королева изъявила желание прогуляться по саду. Две фрейлины вызвались ее сопровождать, однако ее величество решительно отвергла предложение. Быть может, подумала она, король увидит ее в дымчатом платье одиноко бродящую по садовым дорожкам, поймет искренность ее сожаления и пригласит зайти в свои покои.
По прошествии доброго часа ее величество София все также в одиночестве бродила по саду, уже оставив всякую надежду встретиться с супругом в это утро. Перебирая в памяти события минувшего дня, королева вспомнила, что вечером к ней в спальню заходил кардинал Линн. Он был расстроен, увидев состояние королевы, он старался ее поддержать. И, пожалуй, никому бы не показалось странным, если бы ее величество теперь зашла в покои его высокопреосвященства и выразила ему свою благодарность.
Королева решила вернуться и отдать соответствующие распоряжения фрейлинам. Однако дойти до цели ей было не суждено. На дорожке мрачной аллеи, ведущей к южному входу в парк королевского дворца, показался человек, встречи с которым никогда не приносили ее величеству радости.
Полицейский следователь Кристиан Блодхон по прозвищу Полковник с самым решительным видом двигался от королевского дворца по направлению к выходу и, так уж вышло, по направлению к королеве, остановившейся на полпути к цели полицейского. О выходе полицейский мог не беспокоиться – он располагался там же, где и всегда, – погруженный в свои мысли, мужчина не заметил ее величества, чуть отошедший к краю дорожки. Поначалу королеве даже пришлось по душе это обстоятельство, но потом ее величество передумала, наконец, найдя повод появиться в королевском кабинете.
– Полковник Блодхон! – окликнула королева полицейского.
Он остановился, не сразу понимая, что заставило его это сделать. Потом заметил движение справа от себя. Вытянулся по струнке и, сорвав с головы фуражку, склонился в поклоне. Получив от ее величества позволение расслабиться, вытер испарину с лысой головы. Лысина ничуть не красила полицейского, но Полковник никогда не думал прикрывать ее париком, считая искусственную прическу вычурной и совершенно точно непрактичной. Понимая свою ошибку, совершенную несколькими секундами ранее и признавая вину, полицейский вновь поклонился и произнес:
– Примите мои искренние сожаления, моя королева. Вы знаете…
– Да, да. Друг мой, я все знаю, я все понимаю, – прервала его королева. На извинения сейчас не было времени. Ведь на кону, быть может, стояло ее семейное счастье. – Вы, верно были у моего мужа? – поинтересовалась женщина вкрадчивым голосом.