Однако отступать было поздно, и Лайза произнесла имя.
– Барон Грей? – против своих прежних желаний и намерений, Маска поднял голову. Кажется, он хмурился, но голос его при этом звучал ровно и уверенно: – Почему ты спрашиваешь о нем?
– Просто, сегодня я поняла, что скорее соглашусь украсть честь короля, чем честь его благородия. И еще я хотела предупредить вас, что если вы все же прикажете мне сделать это…
Вдруг господин в черном жестом приказал воровке замолчать. Прежнее спокойствие молодого человека уступило место волнению, которое Маска не посчитал нужным скрывать. Очевидно, у него уже появилось предположение о поводе к такому повороту разговора, но догадка не могла удовлетворить господина.
– Что навело тебя на подобные мысли? – спросил он у Лайзы.
Девушка вновь замялась. Увидев перемену в Маске, она поняла, что более может не сдерживать своего собственного страха, что он будет верно понят. И теперь тщетно пыталась придать своим мыслям форму слов. Так и не найдя иной формы, воровка просто произнесла:
– Он сейчас на кухне, беседует с дворецким.
– Барон Грей в столице? – переспросил господин в черном. – Он в этом доме?
Рука Маски невольно потянулась к кинжалу. Взгляд молодого человека скользнул по освещенным окнам, по темным стенам, по пожухшим клумбам, залитым лунным светом. Наконец, убедившись, что опасность вовсе не так близко, как почудилось ему, и никто не собирается сейчас же атаковать, Маска сумел взять себя в руки и проговорил медленно, будто пробуя каждое слово на вкус:
– Значит, барон Грей в столице. И он, разумеется, не объяснил тебе причину своего приезда.
– Нет, господин. Он лишь пару слов мне сказал, да и те касались дворецкого. Кто я такая для него? Его благородие не счел нужным даже представиться мне. Его имя мне сообщил господин Джон. Как и то, что хозяина привели в столицу срочные дела. Настолько срочные, что баронессе не стоит знать о его приезде, иначе его благородие непозволительно задержится.
– Он просил ничего не говорить Анне-Марии, – эхом повторил Маска. Лайза отметила, что это обстоятельство если и удивило господина, то совсем незначительно.
– Да. Но если вы считаете нужным сказать, я могу это сделать сразу по возвращении.
– Нет, нет, – поспешил остановить Лайзу Маска. – Пусть остается в неведение.
Маска запахнул полы плаща и направился в сторону выхода из парка. С Лайзой попрощаться он толи забыл, толи не посчитал нужным. Впрочем, голос его Лайза услышала в этот вечер еще раз. Отойдя метров на десять от девушки, Маска вдруг замер и отчетливо произнес (хотя слова его вряд ли предназначались для ушей воровки):