– Все это крайне любопытно! Он должен об этом узнать.
После чего господин окончательно скрылся из виду. Лайзе не осталось иного, как только вернуться к себе в комнату.
* * *
На следующее утро Лайза встала рано и первым делом спустилась на кухню, желая посмотреть, не осталось ли чего-нибудь интересного от вчерашнего разговора Джона с бароном Греем. Девушку ждало полнейшее разочарование: кухня была так чисто убрана, как не была она, верно, убрана в день приезда Анны-Марии в столицу. И, разумеется, мусор весь был выброшен из кухонного ведра, чтобы никому из слуг не пришло в голову изучить его. Копаться в уличной помойной бадье Лайзе не претило, но она представила, как странно будет выглядеть в глазах Джона, если он увидит ее из окна своей комнаты, и потому отказалась от этой идеи. Кроме того, горничная понимала, что юная баронесса скоро проснется, потребует завтрак в постель и сильно удивится неопрятному виду своей служанки.
Лайза привычно готовила пирожные для Анны-Марии, когда на кухне появился дворецкий. Он пристально взглянул на девушку и, не найдя в ее внешнем виде и действиях ничего подозрительного, приветливо поздоровался.
– Какие планы имеет баронесса на сегодняшний день? – осведомился Джон.
– Я не знаю, господин.
– Вчера, должно быть, что-то произошло? – продолжил расспросы дворецкий. – Ее благородие так рано легла спать и даже не пожелала похвалиться тем, что ей удалось покинуть дом без моего ведома.
Лайза заподозрила укор в свой адрес в словах дворецкого. Но виду не подала, продолжая как ни в чем не бывало взбивать белковый крем. Джон ничего не сказал. Достав из корзины свежий хлеб, дворецкий и намазал изрядный ломоть сливочным маслом, дав горничной напрасную надежду на то, что больше вопросов не последует.
– Кстати, куда вы вчера ездили? – словно между делом поинтересовался Джон.
Горничная, разумеется, не могла рассказать Джону правду, поэтому заранее придумала легенду и теперь весьма умело соврала в ответ:
– Ее благородие пожелала прогуляться по вечернему парку в центре столицы.
– Прогулки полезны для здоровья, – согласился Джон.
Лайза приступила к сервировке подноса для госпожи. Пирожные уже были собраны и выложены на красивое блюдо, когда над плечом девушки вдруг появилась голова дворецкого.
– Ты ведь понимаешь, что я проверю твои слова? – спросил он.
Горничная вздрогнула, вскрикнула и в довершение звонко рассмеялась, как и подобает делать честным людям в подобных ситуациях.
– Проверяйте, господин Джон. Мне скрывать нечего, – улыбнулась Лайза, размещая на подносе пузатый фарфоровый чайник с кипятком. Действие вышло непринужденным, так что даже сама Лайза не смогла бы заподозрить у себя в этот миг неприятного волнения: она совсем позабыла о кучере, который мог сболтнуть лишнего.