Не возникало сомнений в том, что его величество прибыл в дом барона Грея инкогнито. Одет он был в простой наряд самого обычного горожанина. Сапоги и низ штанин изрядно забрызгались грязью во время пешей прогулки. В манере держаться и во взгляде, обращенном на присутствующих, не чувствовалось ни тени величия и хоть сколько-нибудь значимого превосходства. Лайза подумала, что если бы однажды не довелось ей увидеть короля Эдуарда достаточно близко и не запомнить его лицо, она бы вряд ли заподозрила в незваном госте первого человека в государстве.
Короткий повелительный взгляд на Джона и Лайзу позволил его величеству остаться наедине с Анной-Марией. Когда дверь была закрыта, его величество приблизился к девушке и мягко улыбнулся. Не получив в ответ такой же улыбки, король Эдуард опечалился:
– Вы хмуритесь? От чего же, Анна?
– От того, что вы здесь, мой король, – спокойно ответила девушка, не меняя выражения своего лица. – Вы подвергаете себя…
– Я подвергал себя страданиям столько долгих месяцев, что смел надеяться: вы будете рады меня видеть и доставите мне радость, когда я увижу вас. Но что же происходит? Вы не желаете сказать мне доброго слова. Ваше прелестное личико омрачено тем, до чего вам не должно быть никакого дела. Анна, разве не просил я вас не беспокоиться о том, что подумает о нашей встрече ее величество?
От этих слов, выдававших искреннюю заботу и беспокойство о ней, и от теплоты, с который слова были произнесены, баронесса Грей повеселела. Хмурые морщинки на ее лице разгладились, глаза вновь озарились тем блеском, который так надеялся увидеть в них король Эдуард.
– Ну, вот так-то лучше! – воскликнул его величество и, заключив девушку в крепкие объятья, добавил едва слышно: – Мне кажется, Анна, я не видел вас целую вечность.
Все слова короля Эдуарда и то, как менялось после них выражение лица Анны-Марии не остались тайной для дворецкого и Лайзы. И только последняя фраза его величества не была расслышана теми, кто притаился за дверью библиотеки и попеременно наблюдал за происходящим в замочную скважину.
– Никогда бы не подумала, что баронесса в столь хороших отношениях с его величеством, – прошептала Лайза, отойдя все же на достаточное расстояние от входа, чтобы и обычный голос ее нельзя было услышать.
К тому времени, когда это произошло, и Джону, и горничной стало понятно, что услышать больше им ничего не удастся. То ли догадавшись о том, что их подслушивают, то ли просто не видя надобности в громких словах, король Эдуард и Анна-Мария продолжили беседу тихим шепотом, отвернувшись от двери, чтобы даже по движению губ было невозможно догадаться о теме их разговора.