– М-да, – протянул в ответ Лайзе Джон, – королеве это не понравиться. И барону, как мне кажется, тоже.
– Но мы бессильны помешать королю!
– К сожалению, вы совершенно правы. Против короля сейчас мы бессильны, – в задумчивости протянул Джон.
Лайза вздрогнула. Как следовало понимать слова дворецкого? Имели ли они прямой смысл? Говорил ли Джон «мы» о себе и Лайзе? Девушка почувствовала, как холодок бежит по спине.
Джон ушел, оставив горничную в одиночестве. Можно было ожидать, что страхи захлестнут воровку с новой силой. Но мысли Лайзы вернулись от заговорщиков к госпоже и королю, нанесшему ей визит. И рядом с уверенностью и спокойствием ничему ужасному просто не нашлось места. Присутствие его величества рядом с Анной-Марией закончило терзания Лайзы из-за случившегося накануне и из-за того, что еще могло произойти с девушкой по вине Маски. Ведь кем бы ни был господин в черном, он служил королю, а, значит, он не посмеет причинить вреда той, к кому король Эдуард так трепетно относится. В том, что Маска знает о нежных чувствах монарха к Анне-Марии, Лайза ни на миг не усомнилась.
За неимением поручений от баронессы, горничная вернулась в свою комнату. Подошла к окну, распахнула его, хотя на дворе привычно царила осенняя прохлада и накрапывал мелкий дождь. Вдохнула свежий воздух. Легкая улыбка коснулась губ девушки. Вчера Лайза весьма уверенно излагала Маске свои претензии, а он слушал их так спокойно, будто знал, что сегодня воровка поймет всю их необоснованность и неуместность гордости, крайне не вовремя заговорившей в ней.
«Должно быть, – подумала Лайза, – вам известно все, что происходит в этой стране».
Горничная чуть повернула голову, привлеченная неожиданным движением в парке. То были король Эдуард и юная баронесса. На плечах Анны-Марии покоился камзол его величества, защищавший девушку от ветра и редких капель. Одной рукой баронесса Грей придерживала юбку своего платья, другой позволила завладеть спутнику. И если бы в этот миг королева София увидела своего супруга и ту, к кому так сильно его ревновала, низкие чувства ее величества усилились бы в добрую сотню раз.
Лайза отошла от оконного проема и после недолгих раздумий закрыла фрамугу, стараясь сделать все как можно тише. Ей не хотелось привлекать внимания прогуливавшихся внизу и невольно мешать им.