Но, как бы то ни было, свои надежды девушка по-прежнему связывала с доктором Норвудом, которого, как ей казалось, каждая их встреча немного смущала, и причину этого Мэри видела в том, что боль от потери в его сердце постепенно стихает и уступает место новому чувству. По крайней мере, улыбался он чаще и уже не уходил от разговора, если она начинала его о чем-то расспрашивать. Хотя о работе Стейн рассказывать не любил, несмотря на желание девушки узнать как можно больше подробностей. Видимо, думал, что юной мисс это ни к чему.
Поговорить с отцом о намерении обучаться медицине Мэри решила сразу после праздника. А пока, ища одобрения у кого-то еще, кроме Кейт, поделилась своей мечтой с преподобным Майлзом, к которому все же сходила на исповедь. Священник назвал похвальным ее стремление помогать ближним и заботиться о больных, и Мэри воспряла духом, но преподобный тут же добавил, что путь этот необычайно труден и нужно хорошо все взвесить и оценить свои силы. Иначе может случиться, что ноша окажется неподъемной.
– Вы правы, святой отец, – кротко ответила Мэри, внутренне возмущаясь тем, что каждый раз ей напоминают о препятствиях и сложностях вместо того, чтобы поддержать. – Но чтобы узнать, справлюсь я или нет, мне нужно попробовать, так ведь? Будет странно, если я отступлю, даже не попытавшись.
С этим преподобный вынужден был согласиться, но не преминул напомнить, что последнее слово останется за отцом и что обязанность доброй дочери – подчиняться родительской воле. Мэри ушла от него в смятении: с одной стороны, ее замысел был одобрен, с другой – девушку не покидало ощущение, что священник сомневался в ее возможностях или в правильности выбранного ею пути. На какой-то миг у нее даже возникло опасение, что он первым расскажет мистеру Айвору о ее планах – правда, для этого ему пришлось бы нарушить тайну исповеди, а Мэри хотелось верить, что преподобный Майлз на такое не способен.
От размышлений о будущем ее отвлекло новое платье, которое портниха закончила как раз вечером в четверг. Белое с голубой отделкой, легкое и воздушное, просто созданное для того, чтобы кружиться в танце подобно подхваченному ветром цветочному лепестку.
– Жду не дождусь завтрашнего дня. – Мэри мечтательно улыбнулась. – Воображаю, как будет весело.
«И я снова увижу Роберта», – подумала Кейт, но, поскольку в гостиной они были не одни, вслух о капитане ничего говорить не стала и повернулась к Стейну:
– А вы пойдете на праздник, доктор Норвуд?
– Я? – слегка удивился мужчина. – Не думаю, мисс Маккейн, что мое положение позволяет мне это… но даже если бы меня пригласили, я не посмел бы явиться туда, не имея возможности выглядеть, как подобает джентльмену – то есть, без фрака, кюлотов и белых чулок. Да и что делать на балу человеку, который не может танцевать?