– Смотреть, как танцуют и веселятся другие, – предположил мистер Айвор.
– Это все равно что голодному наблюдать за тем, как другие едят, – усмехнулся доктор. – Удовольствие сомнительное, поэтому я предпочту остаться дома или прогуляться по городу.
– Что ж, в вашем случае ничего другого не остается, – согласился губернатор. – Надеюсь, мы все прекрасно проведем завтрашний вечер.
Это был один из тех моментов, когда Мэри хотелось, забыв о приличиях, встать и во всеуслышание объявить, что по своему настоящему положению доктор Норвуд имеет право быть на балу одним из самых почетных гостей, которые не нуждаются в приглашении, что он будет иметь успех, даже если придет туда не в парадном костюме, и что она, Мэри-Энн, готова отказаться от всех котильонов и кадрилей, лишь бы провести этот вечер в обществе Стейна… Но, увы, разглашение чужой тайны не принесло бы ей ничего хорошего, поэтому девушка в очередной раз до боли сжала губы и про себя помолилась о том, чтобы однажды справедливость и истина все же восторжествовали.
Порой случается так, что справедливость движется извилистыми, окольными путями и не сразу становится ясно, что близится оно, то самое долгожданное торжество.
В четверг, накануне праздника, в доме губернатора все легли спать довольно рано, чтобы как следует отдохнуть перед долгим и суматошным днем. Однако глубокой ночью кто-то начал стучать в парадные двери, и разбуженные слуги, словно тени, заметались по коридорам, не зная, как поступить: доложить о происходящем мистеру и мисс Айвор или сначала выяснить, кто нарушает их покой. Подняли с постели Джейсона, и тот, наспех облачившись в форменный сюртук, отправился к двери. Каково же было его изумление, когда он увидел на крыльце бледного и чрезвычайно возбужденного господина Пелисье.
– Как вам не совестно, сэр! – укорил его дворецкий. – Почти два часа ночи, а вы ломитесь в дом самого губернатора так, будто город вот-вот погибнет!
– Не город, лишь несколько его жителей, и я в том числе! – горестно воскликнул доктор. – Умоляю, мне нужен мистер Норвуд и как можно скорее!
Стейн не услышал переполоха и проснулся лишь, когда в его комнате распахнулась дверь и по глазам резанул свет масляной лампы. Он зажмурился, приподнялся в постели и услышал дрожащий голос заведующего госпиталем:
– Доктор Норвуд… доктор Норвуд, прошу, пойдемте со мной!
– Что случилось? – Стейн перевел взгляд на настенные часы и нахмурился: – Вы хоть понимаете, который час?!
В отличие от тела, его память полностью пробудилась и подсказала, что еще вечером все вверенные ему пациенты чувствовали себя хорошо и уверенно шли на поправку. Что же тогда заставило Пелисье примчаться к нему посреди ночи, не боясь ощутить на себе гнев хозяина этого дома?