– Эйлин?!
Мэри взглянула на него… и вдруг сразу все поняла – по тому, как дрогнули его губы, по тому, как увлажнились и без того немного грустные карие глаза, по тому, как полузабытая боль тенью пробежала по его лицу. «Милый Эдвард…» Перед ней стоял мистер Айвор, ее настоящий отец и – по странному стечению обстоятельств – губернатор Бермудских островов.
– Меня зовут Мэри-Энн, – еле слышно произнесла она. – Эйлин Дуглас, урожденная Уоллес, была моей матерью.
И спрятала лицо в ладонях, не в силах справиться с нахлынувшими чувствами. Голова закружилась, ноги стали подгибаться… кто-то подхватил ее, усадил в кресло, и Мэри услышала спокойный голос доктора Норвуда:
– Принесите воды и нюхательную соль. От волнения мисс сделалось дурно.
Кто-то вложил ей в руку платок, чья-то теплая ладонь коснулась ее лба. Мэри подняла голову, обвела рассеянным взглядом Чарлза Пламмера, Стейна, сидящего в кресле напротив, капитана, демонстративно стоящего в стороне, и повернулась к отцу, который все еще потрясенно молчал. Трясущимися, непослушными руками она вытащила из-за лифа заветный мешочек, вынула письмо и отдала его губернатору. Эдварду Айвору хватило беглого взгляда, чтобы узнать почерк любимой женщины. Он побледнел и, извинившись перед гостями, стремительно удалился в свой кабинет, чтобы прочитать письмо без свидетелей.
В гостиной повисла тишина. Растерянный, сбитый с толку Чарлз опустился в кресло. Роберт, скрестив руки на груди, мрачно взирал на девушку с высоты своего роста. Стейн смотрел то на него, то на Мэри, то на дверь, ведущую в кабинет. Заговорить первым никто не решался.
Темнокожая служанка принесла воду, чашку чая и нюхательную соль. От последней Мэри отказалась: обжигающе горячий чай помог ей прийти в себя гораздо быстрее. Вскоре руки ее согрелись, дрожь утихла, к щекам вернулся слабый румянец, но она по-прежнему не решалась поднять глаза на присутствующих в комнате мужчин. Особенно – на капитана.
Губернатор вернулся нескоро. По его лицу было видно, что он дал волю некоторым чувствам и потом тщетно пытался скрыть следы этого. Мэри поднялась ему навстречу. Роберт нахмурился еще больше.
– Когда ее не стало? – спросил Эдвард Айвор.
– Больше года назад, сэр, – тихо ответила Мэри.
– Почему же ты так долго не приезжала, дитя мое?
Его голос был полон боли и нежности, и все, что она смогла прошептать в ответ, это слова сожаления. Губернатор хотел еще что-то сказать, но вдруг опомнился, осознав, что у их разговора слишком много свидетелей.
– Ради всего святого, джентльмены, простите меня! – Он повернулся к Чарлзу: – Мистер Пламмер, Джейсон проводит вас в дом для гостей и покажет, где ваши комнаты. Если нужно послать за багажом, пусть он отправит кого-нибудь из слуг. Ужин здесь подают в восемь. Мистер Норвуд, полагаю, вы устали с дороги. Мы с вами еще побеседуем, а пока прошу вас занять маленькую спальню на втором этаже. Туда принесут все, что необходимо. И не забудьте спуститься к ужину! Роберт…