Летову вдруг стало трудно дышать, то ли от вожделения, то ли от предчувствия беды: еще немного, и сознание переклинит; он рванется к Насте, она бросит руль, и случится авария. Данила попытался отвлечься и включил музыку, зазвучало нечто романтичное; Настя тут же скривилась и переключила на другой канал. «Нет, я этот не хочу.» — Летов настойчиво стукнул по кнопке переключения радиоканалов; из динамика вырвался крик солиста Ваd Wоlvеs. Настя сразу переключила, и вскоре они били по кнопе просто чтобы бить. К возбуждению добавилась злость, и когда их пальцы соприкоснулись, у Данилы потемнело в глазах.
— Останови, — попросил он, и Аида, чертова соблазнительница, взволнованно нахмурила брови.
— Тебе плохо? Ты отравился?
«Да, тобой», — хотел он сказать, но лишь сбросил фотки с колен и вырвался на свежий воздух. Отдышался, успокоился, в глазах посветлело. Оказалось, они почти доехали до заправки.
Настя, судя по выражению лица, действительно испугалась, что Даниле плохо, а потому, покусав губу, вдруг вспомнила, что канистра-то с бензином у нее имеется в микроскопическом багажнике «мини». Забыла об этом, бедняжка.
— Да что ты? — с театральным восторгом воскликнул Данила. — Знаешь, мне уже лучше. Назад я поведу, можно? Меня в водительском кресле не укачивает. Да и ты устала, наверное… Конечно… Да, долгий был день.
Летов уселся за руль, проехал метров пятьсот, подальше от заправки и людей, тормознул и сказал:
— Выходи. Затащишь канистру к моему джипу и приедешь в нем завтра на работу. Держи ключи… Пока, крошка.
Настя замерла, явно огорошенная перспективой плестись вдоль дороги с тяжелой канистрой, которую внаглую стащила на даче.
— Я в полицию позвоню и заявлю угон, — возмутилась вероломная Аида, но Данила отстегнул ее ремень безопасности, затем, перегнувшись через растерянную девушку, открыл дверь и повторил:
— Все, на выход. Считаю до пяти. Не выйдешь, сам вытащу. Я не шучу.
Настя, спохватившись, вцепилась в сумочку, проверила, на месте ли телефон и кошелек, и, с матом выбравшись из собственного кабриолета, грохнула дверцей.
— Чтоб ты сдох, Цербер, — взвизгнула она, обошла машину, вытащила канистру, пнула колесо и пошла прочь.
— На работу не опоздай, — крикнул ей вдогонку Летов, смеясь, и Настя выбросила вверх руку с неприличным жестом, посылая его далеко и надолго.
Данила откинул голову на кресло и шумно выдохнул; собрал фотки обнаженной Аиды и бросил их на соседнее кресло. Так сказать, возместил потерю собеседника.
«Вот же гарпия. Долго я не продержусь», — подумал он и завел мотор.