Следом за Мариной пришел Евгений Николаевич с автомобильным насосом и накачал шины. Старые «Жигули» он продал в прошлом году, а насос остался.
— Готово, — сказал он. — Сегодня уже поздно, а утром можно кататься.
— Мы недолго, — хором сказали Юля и Марина. В голубых джинсах и одинаковых футболках они были похожи на близнецов.
— Папа, пожалуйста. Полчаса.
Через пять минут они были на улице.
— Двенадцать скоростей! — сказала Юля, сделав круг по двору. — Это тебе не старая «Кама».
— Еще бы!
Включив дальний свет и щелкая переключателями, они выехали на улицу.
— Купим воды? — предложила Марина.
Девочки пересекли парк и повернули к метро. Им было весело ехать вдвоем по ночному городу, распугивая поздних прохожих. Они сосредоточенно крутили педали и редко когда перебрасывались парой слов, потому что разговор отвлекает. А мечтать можно. Наверное, именно поэтому они так любили эти прогулки. Марина вспомнила деда и теперь думала о кладе. Она так и не рассказала Юле о деньгах забыла, а теперь это было как-то не к месту. «А может, не говорить?» — сообразила она. Вместо того чтобы купить себе пальто, которое через год все равно выйдет из моды, она могла бы сделать Юле какой-то подарок, чем-то ее удивить. Разве она этого не заслуживает? Например, Юля давно мечтала о роликах. Но теперь, когда им подарили велосипеды, об этом можно было забыть. Хорошо иметь новое пальто. Но разве это так важно? Действительно, она могла бы купить ролики: — себе и ей. Вот бы Юля обрадовалась.
— Ой! — сгорбленная фигура метнулась в сторону и застыла. — Вот, черти!
Гремя пустыми бутылками, старик в ветхом пальто долго грозил им вслед— в темноте Марина едва не сбила его с ног.
Одинокий старик чем-то напомнил ей деда. Она вспомнила его натруженные руки и доброе лицо, изъеденное морщинами. У него была семья, и он не бродил ночами по городу, собирая пустые бутылки.
Марина задела задним колесом урну и едва не упала. А Юля крикнула:
— Извините!
Но старик был уже далеко.
Утром Юля и Марина снова выкатили из подъезда велосипеды и, выехав на проспект, повернули к метро.
Была суббота, площадь казалась безлюдной.
У киоска стоял Сюсюка в застиранной майке и джинсах, обрезанных до колена. Он и его приятели собирались тут каждый день: курили, пили пиво, играли в карты. Однако на этот раз Сюсюка был один. Взвизгнули тормоза, и, выхватив у продавца банку колы, он отбежал в сторону.
— Смотреть надо, куда едес, — обиделся Сюсюка. Он пришепетывал, а когда говорил, вид у него был виноватый и в то же время обиженный.
— Извини.
Сюсюка равнодушно пожал плечами, и было видно, что он не обижается. Придерживая одной ногой скейт, он потягивал колу из запотевшей банки.