Неймдроппинг (Брагина) - страница 7

поребрик,  едва  дыша,  ставишь  лаковый  каблучок,  сердце  девичье

не застрянет, полежит немного на привязи и выходит на божий свет,

и  щекочет  его  травинкою  или  тянет  его  потянет,  но  уже  половина

первого  и  пора  говорить  ответ.  Актуальный  поэт  П.  возвращается  с

бала утром, открывает страницу в ворде и пишет: «Печаль светла», в

состоянии просветления хорошо говорить о мудром, после выпить еще

фалернского  и  под  вечер  сгореть  дотла.  Наталья  Андреевна  пишет:

«Ведь  это  была  мазурка,  нужно  сгореть  стоически  или  любить  свой

сплин, будем его мы потчевать, ждать на земле окурка, так и дождемся

верности  разве  что  до  седин».  Актуальный  поэт  П.  с  ноутбуком  не

дремлет  в  кресле,  отпустили  его  кураторы,  ждали  третьего  петуха,

нет, мы там непременно встретимся, даже если большое «Если», где не

выбросить слов из песни, и особого нет греха. Нет, мы там непременно

встретимся, открывает страницу в ворде, пишет: «Я вас люблю, а что

же мне выше солнышка написать». Александровский сад пустеет, спать

20

ложатся  красиві  й  горді,  актуальный  поэт  смежает  веки,  ёлку  идет

спасать.

Говори-говори-говори,  что  сложится  обязательно  всё  у  них,  21

над

какою  бы  ямой  плотнее  кожица  –  дописать  не  успеешь  стих,

как  забудешь  все  звёзды  над  переулками,  Грибоедова  у  метро  и

порыв  кормить  каждых  уток  булками,  и  на  гриле  в  режиме  “raw”

любоваться  мясом,  но  жаждать  белую  и  прекрасную,  словно  снег,

если вдруг ты подумаешь: «Что я делаю в этот день на устах у всех»,

и  на  каждом  втором  проверяй,  воистину  ли  твой  предательский

холод нов, а потом пойди напиши единственному еще ворох плохих

стихов.  Как  он  будет  читать  их,  в  рабочем  времени  находя  для

убийства брешь, а ты думаешь – ты ну совсем не с теми, ни с какими,

шестой  падеж  отзывается  в  каждой  странице  оловом,  одиночества

тут на всех не хватило бы, столько уж расколола вам тех орехов себе

на  смех.  Говори-говори-говори,  заблудитесь,  полвторого,  проход

закрыт,  и,  конечно,  подумали  –  обманули  весь  белый  свет,  этот

общепит. Посмотреть бы на душу, не разлученную с каждым телом

себе больней, с ней за снегом идти на Большую Бронную, просто так

оказаться с ней просто где-нибудь, непременно сложится эта карта

рубашкой вниз, а была бы просто плотнее кожица и у слив, и у бедных

Лиз.  Говори-говори-говори  печальное,  всё  на  свете  заговорить,

своё  сердце  глупое  безначальное  оприходовать  и  закрыть,  чтобы

можно было писать, как ветрено в этом городе и темно, ни в какую