сторону здесь и метра не проходишь, веретено или прялка, выбор
велик, закончится равноденствие и уют, и в кармане моем рыбка-
миллионщица, не положено, не дают.
Белую шаль – сингапурский платок из колодца, синюю шаль –
ложной классики на реферат, где остается и веретеном уколоться, и
говорить, что любому сочувствию рад. Тот, кто любил геометрию пуще
причины, первостатейные мысли свои освежал, мысли линейные,
гложет тебя кручины тень и проекция сотни осиных жал. Не осуждал
жену ближнего, с распродажи нёс только новый адаптер, берег котят,
и не поднимется перышко с пола даже, имя вернуть постороннему
не хотят, носит Другой твое имя и свитер Fendi, носит воробышка,
прячет ситро в карман, память скольжения нужно спасти от смерти и
биографию Пушкина. Двери РАН утром закрыты, и несть ни души, ни
тела, ни отторжения холода от частиц, память воробышком-камнем
вот улетела, ходишь по пристани, не разбирая лиц, ставишь курсор
– исчезают один и прочий, малое множество, плотная кутерьма. Так
не умел обходиться без многоточий, так приходила ночью к нему
сама, ставила чайник, вязала крючком по плоти, чайник снимала, с
утра подбирала плед, не говорила: «Вот вы для чего живете», ставил
курсор, появлялось «Ответа нет». Не говорила: «Тебе вот казаться
мною, мне бы расходовать меньше возможных сил и приносить
посильную помощь Ною, есть подорожник, потом разводить кизил».
Мне бы казаться, а быть, ну положим, сойкой, руку твою удержать
бы над очагом, чтобы другие стояли за неустойкой, чтобы остался
верен и незнаком.
22
Сличения
23
Очаг избранничества, был настоящий гений, за каждой памятью
пятился по пятам, известный автор текстовых сообщений ведет
подругу, несет весло и в «ТамТам» приходит с веслом, и косо смотрит
во всех прохожих, и вспоминает, как было можно им в двадцать
пять, где по безналу всем продавали дрожжи, имя без кожи лелеять
и целовать. Всё раскрывать: тайники-тайники за забором, ники в
буфетной и антибуфетное вещество. То, из чего, оказалось таким же
сором, синей оберткой, прожженной на Рождество.
***
Брось меня здесь и иди целоваться с Зиной, кушай соленое, сладкое,
вот батат очень полезен, молочных котят корзиной утром накрыть,
видеть сладкое не хотят, знать не хотят, кто куда разносил открытки,
напоминания свежести и тепла, без глицерина лилия, без подпитки,
белые нитки для тела не сберегла. Брось меня здесь и иди говорить
о многом невосприимчивым к многому, ясен свет – вот ты стоишь
весь укутанный перед Богом, и ничего до сих пор между вами нет