«Что он имеет в виду?».
— И, — продолжил он, — потому что Хераи-сан — одни из трех оставшихся баку, о которых знают. И ты боишься того, что он пошел к этому профессору.
Я моргнула.
— Боишься не просто от тревоги, что он заблудится, — сказал Кен.
— Баку? — я смогла выдавить лишь одно слово. Я запуталась в потрясении, раздражении и страхе за папу.
К остановке подъехал автобус, и Кен бросился к открывшейся двери.
Слова бились о мой череп, как рыба. Я стояла и смотрела на дверь. Водитель нетерпеливо кашлянул.
«Ладно, по шагу за раз», — я сяду в автобус, заставлю потом Кена объяснить, почему он назвал папу баку.
Ступеньки автобуса казались границей. Недовольный водитель с неохотой принял у меня два бумажных билета из блокнота, который я носила в кармане толстовки. Он окинул меня взглядом, говорящим, что его не удивило бы, даже если бы у меня выросли крылья, или я стала лиловой. Кен вынюхивал папу, как гончая, звал его «баку», не дрогнув. Словно он был из сериала, типа «Гримма».
Сидения были заняты. Группа учеников по обмену, наверное, корейцев, заняли всю заднюю часть. Кен стоял у шеста возле двух девушек с оранжевыми прядями в их гладких волосах и с сочетающимися сумками.
— Расскажи о Хайке. Почему тебя пугает, что твой отец может быть с ним?
Я повернулась к нему, отвернулась от автобуса и старалась не задевать колено кореянки.
— Ты сказал баку.
Кен вздохнул, провел рукой по волосам, запутывая каштановые пряди. Девушка у окна улыбнулась ему, и он ответил ей тем же.
Я многозначительно кашлянула. Девушка ухмыльнулась, сказала что-то подруге на быстром корейском. Они рассмеялись, звук терзал мои уже потрепанные нервы.
— Мне нужно это произносить? — сказал Кен. — Лучше расскажи, чего ждать в колледже. Насколько опасен Хайк? Он из Тех?
«Что это такое вообще?» — автобус дернулся, и я пошатнулась. Кен поймал меня за плечи. Его глаза снова потемнели, пристально глядели на меня, пока тьма поглощала белизну.
Он не был просто безумным. И я не была. Что-то ненормальное происходило здесь.
— Ты не знаешь, — хрипло сказал он. — Хераи-сан тебе не поведал? — он сжал мои плечи. — Глупец.
Я охнула.
— Отпусти, — пропищала я не властно.
В автобусе не было воздуха. Он притянул меня ближе, и нас разделял только металлический шест. Где-то далеко хихикали кореянки. Я сосредоточилась на Кене. Теперь он ощущался не безопасным, а неустойчивым. Энергия искажала воздух, словно перед ливнем.
— Расскажи. Мне. Все, — сказал он.
Автобус остановился перед студенческим самоуправлением, и меня вырвало из его хватки, когда группа корейцев встала и пошла из автобуса. Я попала в волну, спустилась по ступенькам, энергия покалывала кожу.