– Выкинь эту дрянь, с ума сошла?
– Шутка, кролик. Бегун сам сдох от разрыва сердца, наверное. А кролики наглые, третий попался. В гости с пустыми руками идти, моветон.
– Слава, это Ремб, дай знак.
Поморгала фарами.
Вот, редиска, он с Сашей пошел обниматься, не вы видели! Слов нет. Одни слюни.
Выползла из машины.
– Ремб, задушишь, Ремб, миленький, Ремб!!! Обмякла. Кажись помял. Мой костюмчик.
Мужские скупые слезы я оказывается с трудом переношу. Уткнулась в плечо и зашлась ревом.
Теперь он меня баюкал и утешал.
– Пришла в себя от глотка живчика. Ядерный, а не ядреный. Занюхала рукавом.
– Со мной Холодец. У него психика гибкая, знакомство переживет. Жрать перед выходом ему запретил, как думаешь прав?
– Да ладно, у меня пирожки еще остались. Холодец, что как не родной, иди сюда.
– Слава, а где? Я так и не понял, с кем там Ремб в кустах сюсюкался.
– Да подарок собирает, Саша, отвлекись на минутку, знакомься это Холодец.
– Холодец — это Саша.
Хлоп. В обморок, что ли?
А, от пережитых непередаваемых ощущений, наверное, вцепился в её нарост на лице. Беленький такой, но стоит. Еще и поглаживать начал.
Ржали мы с Рембом взахлеб. Саша вздыхала, но ласку терпела. От её дыхания у Холодца волосы развивались, как от вентилятора. Ступор по–нашему. Силен мужик.
Наконец он улыбнулся, по–детски так. Не потерял надеюсь ничего, разум, например?
– И мне живчика дайте, друзья, хлебну за встречу. Незабываемую.
– Саша невозмутимо погладила его по голове, – там еще пара штук шуршит, поймаю и пойдем, лапки горят, хотят отдохнуть. Скрылась. Была и нет.
Теперь и Холодец хихикнул.
– Разговоры завтра, на вас сохранность казны, утром вернусь. Саша, ты решила всех кролей извести?
– Все, все, шагаем.
– Гор, готовьте сходни, мы по низу не пойдем, осталось дома в говне искупаться для полного счастья.
– Уже. Ждем.
С комфортом перебрались, пещера напоминает зал приема в королевском дворце. Так же светло и народа, как кислорода. Гор первый, Гор первый! Первая Тарза, меня чуть не сбила, прыжком на руки, лизнула, и с плеча сиганула на Сашу. Корова она уже, а не Тарза, кило восемь в ней точно. Оттоптала плечо. Разлеглась на скреббере. Тут стаб, да и скреббер родня. А лица остальных просто надо видеть. Ужаса не наблюдаю, обмороков тоже. Что–то с ними не так.
И понеслось, если от встречи с Рембом, я отделалась помятыми ребрами, то тут, ушатали… впору у Саши просить помощи, от озверевших друзей спасать.
Оказалось, не получится, на ней тоже повисли, мало ей кошки.
Последним до моей тушки добрался Зверь, вот он нежно обнял, поцеловал в макушку и застыл. И я потерялась в звуке его гулкого сердцебиения и жаркого дыхания.