В себя пришла в комнате с белыми стенами и большим, занавешенным полупрозрачным тюлем окне. Живот, грудь и руки покалывали приятные морозные иголочки, а боли больше не было. Под легкой, белой простыней, которой я была укутана, обнаружилось множество повязок, покрывающих меня от бедер до шеи. Откинувшись обратно на подушку, я осторожно повернула голову и увидела на тумбочке красивый букет полевых цветов в прозрачной стеклянной вазе. Понятно, значит кто-то из друзей уже был тут. Приятно.
— Наконец-то ты очнулась, милая! — в палату впорхнула тетя Софа, — как же ты всех напугала! Это надо же было додуматься схватить кого-то с просыпающейся силой огня!
— Не подумала, — щеки мои заалели, и я потупила взгляд, — а что с Сашей?
— Все с ней в порядке, — женщина подошла к прикроватному столу и поставила на него поднос с перевязочным материалом, — чай свой огонь не жжет.
Фух, ну и хорошо. А тем временем тетя Софа принялась делать мне перевязку. Процедура была не самой приятной, но и длилась не долго.
Как только мед. сестра собралась на выход, я задала волнующий меня вопрос:
— А сколько я проспала?
— Так чай сутки почти без сознания и пробыла, — покачала головой тетя Софа, — ой и всполошилися все, и всполошилися. Пришлось даже к ректору обратиться, чтобы всех гостей выгнать.
Сутки! Ой, мамочка! Как только женщина покинула палату, я со стоном натянула простынь на голову и закрыла глаза. Это же надо было так попасть, а! Однако одной я оставалась не долго. Вскоре в коридоре послышались голоса и ко мне ввалили Ден, Латта, Хош и Саша с печальной полуулыбкой на губах.
— Ну, подруга, ты даешь! — Латта присела на краешек моей постели, а остальные разместились на пустой кровати, — с тобой не соскучишься!
— Как ты? — Ден выглядел обеспокоенным и постоянно поправлял очки.
— Сильно болит? — Хош тоже был встревожен и покусывал нижнюю губу.
— Нет, нормально все. — Я улыбнулась ребятам, показывая, что действительно все хорошо.
— Прости, — Саша опустила взгляд, — я очень испугалась, вот и не смогла отпустить тебя… Прости…
Из глаз девушки покатились слезы, и мы принялись дружно успокаивать ее. В итоге так расшумелись, что пришла тетя Софа и всех начала выгонять, ссылаясь на то, что больной, то есть мне, нужно отдыхать.
— Латта, подожди, — вспомнила и позвала демоницу, когда все уже вышли, — спасибо за цветы.
— Так это не от нас. — Девушка задумчиво уставилась на букет, — о, там записка. Прочесть?
Я кивнула. Латта раскрыла открытку из голубой бумаги и произнесла: «Мелкая, не делай больше так!»
— Мда, ну и подчерк, — демоница повертела записку, — странное послание и без подписи.