— Разве не слышала короля? Вечером запрещено покидать здание, и тем более разгуливать в одиночку. — Голос брата Дена стал серьезным.
— Все я слышала. Но мне необходимо знать, что у него все хорошо. Возможно ему нужно что-то, и я смогу принести…
— Ох, — оборотень покачал головой, — Ева, это и завтра можно сделать.
— Риэль, пожалуйста. Я обязана ему. Если бы не он, я бы сейчас с тобой не разговаривала. — Решила давить на жалость, и, к своей несказанной радости, победила.
— Хорошо, я провожу, — меня отпустили, — но будешь должна.
— Это чего это? — подозрительно прищурилась и отошла на шаг от широко улыбающегося мужчины.
— Я еще не решил. Потом над этим подумаю.
И взяв мою руку, Риэль повел меня к видневшемуся в дали зданию мед. пункта. У входа оборотень оставил меня и, пообещав потом проводить до общежития, растворился в ночной темноте. А я не став долго задерживаться на улице, дернула ручку и вошла в светлую приемную. Светлую и совершенно пустую приемную.
Но пустую лишь на несколько секунд, по истечению которых в помещение ворвалась тетя Софа и принялась просто таки сметать расставленные в идеальном порядке в шкафчике лекарства. Однако, заметив меня, замерла и встревожено спросила:
— А ты чего здесь, солнышко? Неужто и да тебя эта пакость добралась?
— Нет-нет, — поспешила успокоить женщину, — у меня все хорошо. Я хотела навестить…
— Кого, деточка? — тетя Софа вновь принялась сгребать пузырьки и баночки.
— Дениэрала.
— Ох, милая, он еще без сознания. Но если очень хочется, то вторая палата направо, — с этими словами женщина убежала.
А я поспешила в указанном направлении.
Нужная палата отыскалась без проблем, ведь не нужно много ума, чтобы отсчитать вторую дверь справа. Сначала я решила постучать, но так как ответа не последовало, осторожно вошла в темную, освещенную лишь одной настольной лампой палату. Хоть здесь и было три кровати, но занята оказалась только одна, на которой и лежал Дениэрал.
Приблизившись к парню, я присела на краешек постели и сжала лежавшую поверх одеяла холодную руку. Как и предупреждала тетя Софа, синеволосый василиск был без сознания и ни как не отреагировал ни на мое появление, ни на прикосновение. Бледный, с темными кругами под глазами и тихим, почти неслышным дыханием он пугал меня и вызывал новый прилив вины.
— Эй, Ал, привет, — я снова сжала его ладонь, — надеюсь, ты меня слышишь. — Вытерла набежавшие, не прошенные слезы, — спасибо тебе.
Остальные слова, что я собиралась сказать застряли в горле, и я не смогла выдавить ни звука, и, конечно, ответа от парня не последовало — он все так же лежал не шелохнувшись. А потом вошла мед. сестра Зоя и попросила меня выйти.