Отодвинув лишние мысли в сторону, я взялась за исполнение задуманного.
Первая подготовка с Кэртисом прошла как по маслу. Он вручил мне панель и показал, что именно его волнует. В задании не было ничего сложного. Я просто называла те или иные части устройств или систем, а парень давал определения. К собственному удивлению, я обнаружила, что даже такая малость немного раздвинула рамы картины, изображавшей исключительно то, что можно было увидеть в Прогулочной.
Чем больше я помогала Синему, тем больше узнавала о Зигме сама.
Спустя некоторое время я с удивлением отметила, что никто не торопится запрещать мне дальнейшее исследование. Было ли это связано с моим статусом Хранящей, предполагавшим наличие половины мозга или с чем-то другим, оставалось только гадать.
Когда до экзамена Кэртиса оставалось около двух кварталов, мы поняли, что неплохо продвинулись, успев привести в относительный порядок знания парня.
Синий был неглуп, ему просто не хватало системы и подхода, он накидывался на новые знания беспорядочно, но с огромным энтузиазмом. Тейанские дети вели себя так в возрасте семи-восьми дюжин, частенько получая замечания от наставников за поспешность.
Кэртис не мог нарадоваться и неустанно благодарил меня за помощь, заставляя вежливо улыбаться — прогресса достиг только он. Успехи в моём собственном деле были более чем скромные. С последнего раза, когда Синий упомянул в Обеденной о капитане, он больше не возвращался к этой теме, должно быть, слишком поглощённый предстоящей проверкой.
Я долго раздумывала над тем, стоит ли мне самой поинтересоваться, но, складывая все свои действия воедино, решила обождать.
Тренировочная, как и Кэртис, не приносила желаемых плодов, однако я не собиралась сдаваться, понимая, что путь может оказаться долгим. Десантники без умолку трещали о протеинах, углеводах и жирах, а после бицепсах, трицепсах и трапеции. Как и прежде они позволяли себе скользкие взгляды на мое тело, но я продолжала притворяться наивной простушкой и делала вид, что ничего не замечаю.
Другим сдерживающим обстоятельством, не позволявшим мне действовать более решительно с Синими являлся третий источник информации — сам капитан.
После того как Альрон дошёл со мной до конца, я знала, что стану делать дальше. Избежать новых встреч не представлялось возможным, физическое сопротивление тоже не было выходом, и дело было не в страхе перед болью.
Чего можно добиться, кусаясь случайными словами? Ответ на этот вопрос я знала, прекрасно помня, насколько твёрдая в каюте ран Альрона стена. А дальше я бы снова оказалась в Оздоравливающей, затем каюта капитана — и энергообмен.