* * *
В половине девятого утра в мою дверь деликатно постучал Михаил Иванович Коновалов:
– Сонечка, простите, – прошептал сосед в замочную скважину, – мне бы душик принять. Куда ваш тазик переставить? Под ванну можно?
– Конечно, Михаил Иванович, – хрипло каркнула я и начала просыпаться.
Головы не было. На подушке лежало чугунное ядро с ушами и пыталось думать. Верхние веки намертво спаялись с нижними и, отказываясь подчиняться приказам, дарили глазам спасительную темноту.
«Что там у меня по плану? – подумало ядро. – Кажется, стирка и посещение чердака?»
Одеревеневшее, чужое тело ломалось под тяжестью ядра, шея не могла оторвать его от подушки, хотелось начать утро со слез и жалоб. «Ну, почему, почему я не могу уехать к маме?! Спрятаться у нее на груди или даже под фартуком и отрыдаться вволю?! Ну почему я даже пореветь нормально не могу?!»
«Не можешь», – шепнуло упрямство и придушило жалость. Вставай, работай, думай. Сегодня должен позвонить Назар Туполев, и ты обязана быть на месте. В своей коммуналке на диване, готовая к разговору и сосредоточенная, как никогда. Слабости это все для кисейных барышень, а ты у нас девушка трудящаяся, сама себе голова.
Но вот головы-то как раз и не было. Желудок был, кишечник был, дрожащие конечности и сведенная болью спина также имелись в наличие. Имелись также слабость и готовая пролиться слеза, но главное – вернулся неизживный и острый приступ комплекса вины. Он был всепоглощающий, зубастый, готовый крушить любые чугунные ядра. Комплекс вгрызся в чугун и раздробил его не хуже яичной скорлупы. Я бы предпочла заплакать, но крепилась. Я бы хотела сбежать, но оставалась на месте. Разницей в желаемом и действительном пыталась выправить закомплексованное сознание и подарила ему смутный вопрос-намек: может эти муки и есть искупление всего? Может быть, с меня достаточно?
– Размечталась, – буркнула вслух, и только тогда удивилась странному, каркающему звучанию голоса. – Все твои наказания еще впереди.
Попытка поставить тело вертикально ни к чему не привела. Набор интеллигентских комплексов хоть и изничтожил чугунное ядро, взамен набросил на бедную голову столько всяческих тяжелых дум, что голова сломалась под их тяжестью и рухнула обратно на подушку. Я стыдливо натянула на лицо одеяло и мысленно завыла: «Боже, что я вчера выделывала?!»
Судя по настроению и возрастающему отвращению к собственной персоне, день персона закончит, болтаясь в петле под люстрой.
Вчерашний день казался страницей, вырванной из детективного романа. Или даже нет. В детективных романах главное – мысль. Там сидят тихонько за компьютером умные дяди-тети и логическим путем находят убийцу. Я попала в дикий Голливудский триллер. Погонь и битых автомобилей еще не было, но лиха беда начало. Если бы вовремя не погас фонарь во дворе магазина, не известно до чего бы я со страху додумалась, вдруг сошла б с ума и отправилась расчленять труп в ванной?