Не раздумывая ни минуты, Эвжен ударил старух факелом, но огонь не причинил тем вреда, а древко прошло сквозь них, как проходят лучи солнца сквозь предрассветную хмарь.
Удар пришелся ему в спину. За ним последовал еще один, а за ним и третий.
Полный боли вопль поднялся над облысевшими кронами и разлетелся на мили окрест. Эвжен уже не пытался устоять на ногах, ровно как жители Подлеска не пытались проявить милосердие. Каждый, кто хоть раз утверждал, что смерть – птица, внезапно впорхнувшая в открытое оконце, не слышал, как умирает человек, забиваемый вилами и баграми.
Эвжен пытался ползти, но его не хватило надолго, и все это время, пока люди, одурманенные кровью и близостью Холма, убивали человека, пришедшего похоронить родителя, огонь отброшенного в суматохе факела пожирал все, до чего только мог добраться.
– Довольно! – остановили своих слуг Сестры, когда пламя уже карабкалось к кронам деревьев и, раздуваемое холодными ветрами, разлеталось по треклятому пролеску. – Вы спасли Холм, а теперь спасите же душу оставшегося секутора!
Ансгар, вырвал вилы из спины Эвжена и ударил ещё раз, дабы убедиться, что тот умер наверняка. На мгновение он бросил взор на вздувшийся труп собственного сына, что лежал в колодце.
– Пиотр… - прошептал Ансгар, но боли не было. Царица забрала у него все, подарив покой и отрешенность от горя.
Дышать становилось все труднее. Рыбаки с радостью покинули Холм и с легкими сердцами направились в сторону оставленного дома. Направились туда, где взволнованный, но готовый к борьбе Рейн привязывал к коновязи уздцы своей лошади. Туда, куда шел секутор Горст, радуясь внезапно появившемуся ориентиру – горящему на горизонте лесу.
Глава 3
1
Младший из выжлятников поежился. Все его усилия протопить избу, казалось, были обречены на провал.
Жуткая тишина и не намека на возвращение товарищей. Парень уже успел переодеться в чистое, но о том, чтобы смыть с себя грязь и запах собственной мочи, речи покамест идти не могло. Да и стоило ли? Рейн не слышал никаких запахов кроме пропитавшей весь этот клятый край вони.
Огонь беззвучно пожирал одно полено за другим, но не давал тепла. Младший секутор застегнул грязную куртку и уселся на пол близ очага, подперев спиной стену.
Только сейчас Рейн заметил развешанные по углам избы букеты чеснока. «Видимо, беглецы пытались таким образом избавить свое жилище от смрада, – сообразил он и ухмыльнулся, – проще бросить все к такой-то матери, чем вдыхать эти миазмы».
Выжлятник перевел взгляд на подпертую лавкой дверь и уселся поудобнее, поджав под себя ноги.